Россия сегодня – это угроза или спасение?
Россия в своей внешней политике сегодня является «продавцом угроз», создавая новые риски, а затем предлагая всему миру защиту от этих рисков. В этом смысле она представляет угрозу для соседних государств, — заявил профессор ВШЭ Сергей Медведев, выступая на ХII Международной конференции по риск-менеджменту 15 апреля в Алматы. Однако с ним категорически не согласен известный российский журналист, ведущий ряда программ на канале РБК – Игорь Виттель. В частности, оба имели возможность высказать прямо противоположные точки зрения и привести контраргументы.
Россия – продавец угроз
В своей презентации «Гибридные войны России: риски для внешнего мира» Сергей Медведев считает, что Россия уже два года ведет гибридную войну согласно так называемой «доктрине Герасимова».
Согласно открытым источникам, в январе 2013 года начальник российского Генштаба Валерий Герасимов презентовал концепцию реализации российских интересов на территории других стран с применением военной силы. Эта концепция вскоре стала основой новой военной доктрины РФ. В ней описывалась гибридная война и отмечалось, что в двадцать первом веке наметилась тенденция к стиранию границ между миром и войной, а войны уже не объявляются официально и больше не ведутся по установленным правилам.
«В частности, война не объявляется. Никто не объявлял войну Украине. Но по сути это состояние полуинформационной неопределенности, неясности тех, кто ведет военные действия – оно очень характерно для политики гибридной войны. Нет однозначного насилия, нет крупных воинских частей, которые захватывают территорию и утверждает свой контроль. Скорее есть ощущение того, что называется «локальное доминирование», то есть Россия, находящаяся рядом с Донбассом, ясно может развернуть свои воинские части, но она этого не делает, ограничиваясь таким локальным давлением», — говорит Сергей Медведев.
При этом максимально используются местные силы, ополчения, наемники, специальные войска для того, чтобы еще больше "смазать" информационную картину и создать ощущение повсюду разлитой непредсказуемости и угрозы.
В итоге, как говорит профессор ВШЭ, Россия с этой гибридной войной, которая началась два года назад, перешла в некоторое состояние перманентной войны, потому что вслед за Крымом последовал Донбасс. Затем внимание переключилось на Сирию. Неожиданно в ходе сирийской операции возникает Турция, на этом фоне постоянно возникают инциденты противостояния между РФ и НАТО.
«Россия влезает в существующие вокруг нее зоны риска. Существует риск появления Исламского Государства. Но этот риск в России был отдален. На протяжении многих лет нам говорили, что ИГИЛ – это не наше, это где-то далеко. И вдруг в 2015 году Россия объявляет, что ИГИЛ – это оказывается наше. Неожиданно оказывается, что ИГИЛ у нас дома. Мы должны бороться с терроризмом», — говорит спикер.
Он считает, что Россия создает новый риск, ввязывается в этот риск, начинает играть на этом новом поле риска, а затем предлагает всем защиту от этих рисков.
«Например, формируется угроза – Украина уйдет от нас в Европейский союз, в НАТО, появится американский флот в Севастополе – это угроза. Тут же включаются все механизмы государственной мобилизации и выделяются большие ресурсы под войну с украинской угрозой, киевским фашизмом. Соответственно, выигрывают какие-то административные агентства – будь то ФСБ, Национальная гвардия, ГРУ (Главное разведывательное управление), которое играло большую роль в крымской операции. Они получают какие-то ситуационные выгоды и новые ресурсы. Но все это на выходе дает гибридную политику РФ, которая представляет абсолютно новый тип политики 21 века», — говорит профессор ВШЭ.
Корни «гибридной» политики РФ
По словам Сергея Медведева, такое поведение России имеет «внутриэлитное обоснование».
«Как организовано российское государство? Это огромный перераспределительный механизм, огромный рынок ресурсов, на котором действуют административные элиты, которые борются за перераспределение государственных ресурсов. Сейчас в путинскую эру главными игроками на административном рынке являются силовики, которые были незаслуженно отодвинуты в 90-е годы от перераспределительного пирога и вот с 2007 года они выходят на авансцену. Соответственно, силовикам нужны ресурсы. Что они могут сделать для получения ресурсов? Увеличить свой административный вес. Они увеличивают свой административный вес, производя угрозы», — говорит спикер.
Первая часть этой политики – это состояние перманентной войны. С Украиной, Западом, Турцией и другими странами.
Что касается причин такого поведения, Сергей Медведев считает, что это «вполне трезвая и понятная реакция России на ее экономическое и политическое положение» и называет это «политикой слабости».
Данная политика возникла в силу распада Российской империи, которая происходит с 1917 года. Возникают постимперские иллюзии. Россия из страны, которая являлась стейкхолдером международного политического порядка, превращается в страну–ревизиониста, которая заинтересована в пересмотре международного миропорядка.
«Что Россия может сделать для этого? Россия оптимизирует свои имеющиеся ресурсы, пытаясь их капитализировать. Эти ресурсы – не экономика и даже не нефть. Прежде всего, главным ресурсом РФ в международной политике является – страх. На «русской угрозе» выросло несколько поколений политиков – почти весь Запад сформировался за счет «русской угрозы»», — объясняет профессор.
Россия – сильный игрок на рынке безопасности, а не на рынке экономики. Соответственно, РФ нужно развивать этот рынок, формируя и продвигая новые угрозы.
При этом он подчеркивает, что это не конкретная воля каких-то сил (Путина, силовиков и пр.), а совершенно объективный способ поведения людей, которые находятся у власти.
Исходя из всего этого, по мнению профессора, для соседних государств возникает возрастание риска войны и интервенций со стороны РФ, риск окончательного распада постсоветского пространства, рост роли НАТО и ЕС, роли Китая и повышение волатильности рынков – валютных, товарных и других.
Контраргументы Игоря Виттеля
После презентации Сергея Медведева с докладом выступил Игорь Виттель. В частности, он заявил, что не считает Россию «очевидным злом, как хотят ее представить» и не думает, что она представляет угрозу для мира в 2016 году.
«Я абсолютно не согласен со всем, что говорится о внешней политике РФ (в докладе Сергея Медведева – ред.) и абсолютно согласен с ним во всем, что касается внутренней политики РФ», — сказал он.
Выступая с презентацией «Россия 2016 – угроза миру или спасение» И.Виттель привел данные социологических опросов, проведенных журналом Economist, Gallup об опасениях населения «русской угрозы».
Так, согласно опросу, проведенного журналом Economist только 16% респондентов считают что «российское вмешательство в Украине и Сирии приведет к новой «холодной войне».
Согласно результатам социсследования, проведенного Gallup, риск «российской военной угрозы» находится на последнем месте, его опасаются 39% опрошенных.
Из других статистических данных видно, что больше всего террористических актов происходит на Ближнем Востоке, в странах Юго-Восточной Азии и Африке.
Говоря о причинах присоединения Крыма к России, Виттель считает, что причины этого были очевидны.
«Там находятся наши военные базы. С 1991 года нам рассказывали, что НАТО не приблизится к нашим границам. Обманули? Обманули. Имеет Россия право считать, что ее обманули и предпринимать может не очень хорошие, но превентивные действия для сохранения собственной безопасности? На мой взгляд, имеет», — сказал он.
При этом он добавил, что как бы мы не относились к «аннексии Крыма», но в Крыму прошел референдум.
«Если вы посмотрите социологический опрос, который проводился во время украинской власти в Крыму – большинство хотело быть с Россией. И опять-таки, я не сторонник того, что «Крым наш». Я считаю, что политика России в отношении Украины была отчасти правильной, но абсолютно топорной».
По его мнению сегодня в геополитике присутствуют "двойные стандарты", разные оценки одинаковых событий. "Про двойные стандарты — официальный представитель госдепартамента США Марк Тонер недавно заявил, что «народ в Карабахе имеет право на самоопределение». Получается, что в Крыму не имеет. В Косово – имеет, здесь – нет", — говорит И.Виттель.
Что касается Донецка и Луганска, журналист считает, что Россия не начинала там войну.
«Россия там не присутствует. Присутствуют некие группы, наемники, отставники и, естественно, военные, но Россия не является стороной конфликта. Я, к сожалению, когда все это началось, до сих пор не могу представить себе до конца – а кто собственно эти люди? Там есть вполне наивные люди, которые строят новый мир. Им кажется, что они построят другое социальное государство», — говорит И.Виттель.
Он полагает, что в России есть силы, которым выгодна критика внешней политики РФ. Ухудшение экономической ситуации ведет к сокращению доходов элит, к перераспределению доходов и недовольству части элит. Введенные персональные санкции, как правило, замораживают авуары элит и ведут к сокращению их доходов, потере зарубежной собственности. Вывод – как следствие часть элит начинает сепаратные переговоры, как с внешними, так и с внутренними силами с целью изменения ситуации и изменения политической ситуации в стране в обмен на снятие персональных санкций и гарантии личной безопасности.
Говоря о рисках для Казахстана, журналист полагает, что не видит никакой угрозы со стороны России.
«Я с трудом себе представляю, что русскоязычное население Северного Казахстана захочет взять в руки оружие и идти против существующей власти или что Россия будет это провоцировать. Не хочет Путин строить империю. Ему Донецк и Луганск не нужны, потому что это головная боль и предательство.
Я не считаю Россию очевидным злом. Я считаю, что Россия может выступать сдерживающим фактором в мировой политике», — заключил он.
