Уильям Мозер: «Мы хотим, чтобы Казахстан был стабильной и независимой страной»

Опубликовано
Старший корреспондент отдела Business News
Интервью с послом США

Посол США в Казахстане Уильям Х. Мозер рассказал «Курсив», какие проекты с участием американскоих инвесторов планируется реализовать в Казахстане, что республике надо делать, чтобы улучшить бизнес-климат, а также стоит ли ждать либерализации визового режима в отношении казахстанцев. 

— Как развиваются казахстанско-американские отношения? Существуют ли возможности для расширения взаимного сотрудничества и в каких сферах Вы видите потенциал?

— Для того, чтобы полностью ответить на этот вопрос, во-первых, мне необходимо отметить, что наши отношения с Казахстаном, которым уже 28 лет, основываются на трех ключевых принципах — на том, что США поддерживают независимость, суверенитет и территориальную целостность Казахстана. По этим принципам мы работаем и сейчас. Каждое действие дипломатической миссии в Казахстане связано с этими принципами. Я приехал в Казахстан только в феврале прошлого года и могу сказать, что за прошедший период есть определенные достижения в двусторонних отношениях в области безопасности, политики и экономики. Сложившиеся стабильные отношения с Казахстаном дают обеим сторонам множество возможностей для дальнейшего расширения этих отношений. 

Один из моментов двусторонних взаимоотношений, достигнутых за прошлый год, — это наша с Казахстаном операция «Жусан». Решение Казахстана провести репатриацию своих граждан из Сирии было очень важным. Во-первых, Казахстан продемонстрировал, что страна очень серьезно подходит к своим международным обязательствам. Почти 600 казахстанцев были возвращены в Казахстан. Это было действительно важное и ответственное решение. Казахстан продемонстрировал свою приверженность международным нормам. Мы были очень рады помочь Казахстану посредством предоставления транспорта для проведения данной операции. Мы сотрудничаем с Казахстаном по вопросам реабилитации граждан, которые вернулись из Сирии. Как вы знаете, большинство репатриантов — это дети. Процесс реабилитации, возможно, займет много лет, чтобы их полностью интегрировать в общество и снизить риски негативного влияния тех убеждений, под влиянием которых они могли находиться. Я очень горжусь, когда думаю об этой операции. 

Второй момент – наш договор об «открытом небе». Это дает возможность осуществления прямых рейсов между США и Казахстаном. Это, конечно, хорошие возможности для нас. Это соглашение — прямое свидетельство сложившихся тесных экономических отношений, которые продолжат развиваться. Прямые рейсы дадут возможность увеличить торговлю между нашими странами и укрепить связи между нашими народами еще больше. Я хотел бы отметить, что впервые мы заговорили о договоре об «открытом небе», когда господин первый президент, Елбасы Нурсултан Назарбаев, был в Вашингтоне и встретился с нашим президентом Дональдом Трампом в 2018 году. 

Третий момент, который я хотел отметить, — это наличие вызова, требующего решения. Практически все страны в мире сталкиваются с проблемами торговли людьми. В США также есть эта проблема и мы всегда должны ее решать. Наш ежегодный доклад о торговле людьми показывает, что сейчас Казахстан стал относиться к категории стран, не обеспечивающих должных мер по борьбе с торговлей людьми. Мы бы хотели, чтобы Казахстан принял определенные меры для того, чтобы лучше бороться с этим проклятием. 

В первую очередь, Казахстан должен укрепить свои законы по предотвращению и наказанию за преступления, связанные с торговлей людьми. Второй момент — и это очень важно — Казахстан сейчас делает замечательную работу по оказанию поддержки жертвам торговли людьми. Но проблема в том, что законодательство вашей страны сегодня не дает возможности иностранным пострадавшим обратиться за помощью в уже существующие центры, но мы надеемся, что Казахстан исправит эту ситуацию в новом законе. Я хочу четко выразить готовность США работать вместе с Казахстаном по этому направлению, потому что это очень важно для всех нас.

— Вы говорили про открытое небо. Дело в том, чтобы казахстанским авиакомпаниям начать летать в США, надо пройти аудит с американской стороны. И второе, нужно купить большие самолеты для беспосадочных рейсов. А со стороны американских авиакомпаний есть интерес летать в Казахстан?

— Посмотрим. Это, конечно, вопросы, касающиеся частного бизнеса, и пока сложно оценить, надо дать бизнесу обеих сторон оценить возможности и объемы рынка. 
 
— Какие крупные проекты с участием американского бизнеса, в том числе расширение действующих проектов как Chevron и другие, планируется реализовать в Казахстане?

— В этом году было огромное развитие самых разных проектов. Во-первых, сельскохозяйственная фирма Tyson Foods подписала договор с премьер-министром, когда господин Аскар Мамин был в США в декабре. Компания видит огромный сельскохозяйственный потенциал в Казахстане. Как мне говорили сотрудники Tyson, у Казахстана отличные традиции животноводства. Роль американских компаний здесь – предоставить Казахстану свой обширный опыт в этой сфере, а также доступ к новейшим технологиям для реализации этого потенциала. В Шортанды есть проект орошения, созданный в сотрудничестве с Valmont Industries, и это огромная площадка, может быть, в тысячу гектаров. Этот проект демонстрирует, что когда казахстанские фермеры используют умные технологии орошения, то они могут получить значительно лучшие результаты. Огромный потенциал Казахстана в сельском хозяйстве только в начале своего пути. Это отличная возможность для диверсификации казахстанской экономики, потому что Казахстан не может зависеть только от нефти и углеродных продуктов. Из-за этого мы очень рады, что эти компании заинтересовались Казахстаном. И это также результат встречи Назарбаева с Трампом в 2018 году, потому что он говорил тогда о потенциале сотрудничества в области сельского хозяйства.

Второй момент — это наше сотрудничество в нефтяной сфере. «Тенгизшевройл» — это самая крупная американская фирма в стране, вложившая в экономику около 40 миллиардов долларов. Я думаю, что это очень хороший показатель того, что несмотря на то, что есть проблемы с бизнес-климатом в Казахстане, здесь выгодно работать. Это приятно меня удивляет – редко, когда одна страна получает такую сумму денег, и я не думаю, что люди действительно осознают, какой это большой вклад. Это только два хороших примера, но есть и другие. 
 
— Вы говорили про Tyson Foods. Мы можем получить эти инвестиции из-за того, что у США был, может быть он закончится, определенный конфликт с КНР. Если сейчас президент США Дональд Трамп договорится, все будет нормально, и Китай не будет повышать пошлины на американское мясо, тогда Tyson Foods может прекратить проект в Казахстане?

— Tyson планирует инвестировать в Казахстан, потому что видит его огромный потенциал в сельскохозяйственном секторе и считает, что это будет прибыльным вложением. Конечно, на решения компаний в вопросах инвестиций влияет множество факторов, но улучшение торговых взаимоотношений между странами – не игра с нулевой суммой и часто создает положительные возможности для всех. Желание Tyson построить завод в Казахстане говорит о серьезности их намерений, ведь строительство завода и его развитие может занять годы и кажется нецелесообразным вкладывать столько средств и усилий ради временных и потенциально изменчивых торговых политик. 

— Вы сказали, что есть проблемы с бизнес-климатом в Казахстане. В чем они выражаются?

— Если говорить коротко, то нужно сказать, что первая задача – это, конечно, верховенство закона. Потому что международные и даже местные инвесторы должны всегда верить, что их ресурсы будут защищены перед судом. Второй момент – это прозрачность. Это значит, что люди должны знать, что обещанное будет выполняться. Мы уже несколько лет говорим об этих проблемах, и мы думаем, что Казахстан действительно предпринимает шаги для того, чтобы улучшить ситуацию, но нужно стремиться дальше.  
 
— В результате обмена санкциями Казахстан, против которого они не направлены, все же страдает. Что Вы об этом думаете?

— Мы признаем, что есть некоторые побочные эффекты на Казахстан и для того, чтобы смягчить эти эффекты, у нас проводится регулярный диалог с Казахстаном. Это значит, что казахстанские эксперты регулярно встречаются с нашими экспертами для того, чтобы детально разработать меры по снижению рисков для казахстанской экономики. Я должен уверить ваших читателей, что санкции, принятые конгрессом США, направлены на исправление «плохого поведения» тех стран, на которые они были направлены. 

Например, в случае с Россией, и это, может быть, самый важный пример, санкции были объявлены из-за аннексии Крыма. Мы не могли с нашими европейскими партнерами оставаться безучастными, когда законные государственные границы в Европе изменяются без настоящего демократического процесса. Касательно Ирана, я думаю, что все страны, которые внимательно следят за ситуацией на Ближнем Востоке, понимают, что Ирану необходимо изменить свое поведение. За последние 10-20 лет Иран продемонстрировал крайне недружелюбное отношение, выходя за правовые нормы, используя насилие и запугивание для продвижения своих позиций в регионе. И это поведение идет вразрез с интересами других стран Ближнего Востока. 
 
— В прошлом году у нас прошли выборы и произошел транзит власти. Многие эксперты считали проблемой, что у нас нет определенности с транзитом власти. Теперь он произошел…

— Очень стабильно и он показал устойчивость Казахстана.

— А считают ли США Казахстан демократической страной с рыночной экономикой? Если нет, то что мешает ей таковой стать?

— Вы знаете, я уже слежу за развитием Казахстана больше 23 лет и знаю, что нужны еще определенные шаги по дальнейшей демократизации. Но нужно отметить, что в 1992 году Казахстан, став членом ОБСЕ, заявил, что страна будет стремиться соответствовать определенным международным демократическим нормам. Как я сказал, достигнуты определенные положительные показатели сейчас, пройден определенный путь, но есть еще ряд сфер, требующих улучшения. По инициативе президента создан национальный совет общественного доверия. В случае, если предложения совета по вопросам свободы мирных собраний, отмены уголовной ответственности за клевету и ряду других вопросов будут имплементированы, это будет существенный прогресс и важный шаг к демократии в Казахстане. У нас есть надежда на демократические развитие Казахстана. 
 
— Если Вы давно следите за Казахстаном, как Вы считаете – сейчас казахстанцы имеют больше прав, чем в 1990-е годы, когда Советский Союз только развалился, или меньше?

— Я думаю, что больше. Также у казахстанцев сейчас гораздо больше возможностей. Возьмем, к примеру, программу «Болашак». Я иногда практически смущаюсь, потому что у меня не настолько хорошее образование, как у чиновников в Казахстане благодаря «Болашаку» (смеется). 
 
— Какие суммы были направлены США и неправительственными организациями на развитие демократии и институтов гражданского общества в Казахстане за последние годы?

— Это очень хороший вопрос, и я не хочу, чтобы было впечатление, что я хочу уйти от этого вопроса, но, честное слово, я действительно не могу определить общую сумму. Во-первых, когда это касается неправительственных организаций, я просто не знаю. Я могу сказать, что каждый год мы тратим несколько миллионов долларов для того, чтобы поддержать развитие гражданского общества в Казахстане. Потому что успехи страны могут быть по-настоящему устойчивыми только при наличии здорового гражданского общества. Различные программы есть у дипломатической миссии, много программ у агентства USAID, которое работает над развитием гражданского общества, я думаю, уже практически 28 лет. 

Мы работаем в поддержку интересов различных целевых групп, к примеру, журналистов или неправительственных организаций. Наш отдел по связям с общественностью посольства тоже много делает для поддержки Казахстана. 

Например, мы даем возможность журналистам учить английский язык для расширения их возможностей общения. Мы также поддерживаем программы повышения квалификации преподавателей английского языка и точных наук в качестве поддержки государственной инициативы трехъязычия. Я уверен, что программа трехъязычия — это амбициозное решение и весьма стратегическое, потому что профессиональное знание английского даст казахстанцам возможность расширить свои горизонты. Мы приветствуем политику трехъязычия в Казахстане и хотим внести свой посильный вклад в ее развитие.

Еще я хочу сказать, что у нас есть программа малых грантов, в рамках которой выделяется более $100 тыс. Мы выдаем эти гранты, чтобы помочь Казахстану сформировать более устойчивое и инклюзивное общество. У меня есть очень хороший пример – мы дали казахстанскому клубу «Ротари» $10 или $20 тыс для того, чтобы построить инклюзивную детскую площадку в городе Нур-Султан, и для меня было большой честью участвовать в открытии этой площадки. Это действительно наша политика – предоставлять возможности детям с ограниченными возможностями. Мы думаем, что это хорошо для нас и хорошо для того, чтобы устроить лучшее общество для казахстанцев. В конце концов, все наши программы для того, чтобы укрепить Казахстан, потому что мы хотим, чтобы Казахстан был стабильной, независимой страной.

— Какое число казахстанцев посетили и получили американские визы в 2018 и 2019 году?

— Мы рады видеть, что большое количество казахстанцев посещают США как в качестве туристов, так и студентов и участников обменных программ. Информация, которую вы запрашиваете, открыта и вы можете найти все интересующие вас данные на сайте travel.state.gov. На сайте можно узнать не только количество казахстанцев, получивших визы, но и какой они были категории, например, студенческие или деловые визы. (По данным сайта travel.state.gov в 2000-2018 году США выдали казахстанцам 244 289 неиммигрантских виз, в том числе в 2018 году – 20 457, в 2017 году – 18 543).
 
— Несколько лет назад Казахстан пошел на одностороннее предоставление гражданам США безвизового режима для краткосрочных поездок. Стоит ли казахстанцам надеяться на дальнейшую либерализацию в визовом вопросе со стороны США и в чем это может выразиться?

— Мы недавно изменили нашу визовую политику для того, чтобы предоставлять казахстанцам десятилетнюю визу. Это максимальный срок для США, и мы думаем, что этот срок показывает, что есть казахстанцы, которые действительно правильно используют свои визы. Потому что мы не даем такие визы странам, где есть подозрения. Мы знаем, что это еще не безвизовый режим, но 10 лет — это уже долгое время. 

— Сколько казахстанцев получили вид на жительство или гражданство США с момента получения Казахстаном независимости? Имеются ли данные о количестве нелегальных казахстанцев в США на данный момент? Недавно я видел информацию о том, что процент отказов в выдаче американской визы казахстанцам выше, чем для россиян. С чем это связано? Все больше казахстанцев остается в США, когда приезжает туда по туристической визе, или почему?

— Каждый случай визы индивидуальный и я не могу комментировать, когда есть сравнение с Россией или любой другой страной, потому что не знаю. Я не располагаю такой информацией. Касательно тех людей, которые получили вид на жительство в США, эта информация тоже находится на travel.state.gov. (По данным сайта travel.state.gov в 2000-2018 году США выдали казахстанцам 17 979 иммигрантских виз – в 2017 и 2018 году их было выдано более одной тысячи). По вопросу о тех людях, которые остаются в США нелегально, у нас нет точной цифры. Могу лишь сказать, что казахстанцы не так часто нарушают сроки пребывания в США и это одна из причин, по которой США решили выдавать визы со сроком на 10 лет.

Читайте также