Казахстанцев заинтересовали злободневные театральные постановки
Похоже, проходят те времена, когда театр считался исключительно местом светского досуга, куда публика ходит либо посмотреть инсценировку классики, либо легкую непринужденную комедию.
«Эхо «Любимовки» – это показ небольших легких пьес, победивших в этом году на фестивале современной драматургии, ежегодно проходящем в Подмосковье и получившем имя легендарного режиссера Юрия Любимова.
«Любимовка» – это такой фестиваль, задача которого не столько отбирать новые пьесы для театров, сколько находить новые имена, новые формы драматургии, – рассказывает организатор фестиваля, театральный критик и драматург Ольга Малышева. – И в Казахстане сейчас театры все чаще и чаще обращаются к современным драматургам. Тот же Олжас Жанайдаров – казахстанец, живущий в Москве, один из самых востребованных казахстанских драматургов. Да и вообще сейчас появилось много интересных имен. Так вот именно такой формат «ридингов-читок» – это прекрасная возможность познакомиться с материалом, и, возможно, взять его в дальнейшем для постановки».
Накануне в «АРТиШОКе»
На этот раз особо приметными были две пьесы – лауреаты «Любимовки» 2019 года. Это «Чернильница» Анастасии Шумиловой и «Dead Мороз» Марты Райцес.
Первая представляет собой разговор в электричке, который случайно завязался между девушкой, вышедшей замуж за сирийца, двумя молодыми парнями и двумя пожилыми женщинами. Несмотря на то, что действие пьесы происходит по дороге в город Ижевск, казахстанским зрителям он попал в самый нерв. Вроде бы разговор простых обывателей, российских провинциалов, а в нем затрагиваются такие темы, как браки с иностранцами и иноверцами и отношение к женщинам, вступающим в такие браки. Осуждение со стороны старших, враждебность части общества к подобным явлениям, неприязнь к приезжим – в общем, многое оказалось созвучно казахстанцам. И естественно, посыл этой пьесы кое-кто стал «примерять» на казахстанские реалии. Мол, а как у нас обстоит с этим делом? Да и само название пьесы – «Чернильница» – довольно провокационное. Ведь на сленге жителей многих провинциальных российских городов чернильницами называют русских девушек, выходящих замуж за арабов, уроженцев кавказских и среднеазиатских республик.
Пьеса «Dead Мороз» не столь политизирована и скорее больше социально-философского направления. История происходит в обычной средней школе, на утреннике, где случайно умирает Дед Мороз. Этот своего рода театральный детектив оборачивается настоящим выяснением отношений между родителями, детьми и учителями. Да и срез образа современного городского жителя в этой постановке также просматривается.
Аллергия на новое
Конечно, можно сказать, что есть у нас публика, которая хочет видеть театр, актуальный по содержанию. Но в целом, как отмечают служители Мельпомены, спектакли в виде инсталляций, перформансов, манифестов или вовсе в жанре постдрамы, где традиционные законы существования на сцене просто игнорируются, закостеневший в своем мышлении зритель не очень-то жалует. И, по мнению отечественных театральных деятелей, не последнюю роль в этом играют СМИ.
«Почему «современный театр» воспринимается казахстанской журналистикой чуть ли не с агрессией, переходящей в бойкотирование? Почему сегодня лучше быть той-театром, чем быть «партизанским», «иммерсивным», «чувственным» искусством? Наш зритель по-прежнему неохотно идет на такие спектакли, где ему нужно серьезно и искренне самому себе ответить на вопросы, которые ставит перед ним театральная постановка: где я? кто я? почему я так живу? есть ли выход из всего этого? Особенно удручает то, что неинтересна эта проблематика отечественным журналистам, которые предпочтут лишний раз осветить премьеру незамысловатой комедии или ностальгического мюзикла, а от современной злободневной драматургии большинство предпочитает отмахиваться», – недоумевает художественный руководитель театра «АРТиШОК» Галина Пьянова.
Впрочем, вполне очевидно, что какая-то часть общества всегда остается консервативной. Но другая, в том числе и современный театр, не может оставаться в стороне и не реагировать остро на то, что происходит за окном.
В конце концов, театр с «антрактом и коньяком» был, есть и будет, но о текущем моменте потомки станут судить именно по тем самым спектаклям, которые мы сегодня называем современными.
