Эксперты не согласны с данными о росте падежа скота в Казахстане
Системы идентификации скота и ветеринарной диагностики эффективно не охватывают все поголовье верблюдов. Недостаток опыта и знаний в коневодстве приводит к большим потерям лошадей в зимний период на фоне низких показателей выхода жеребят.
За январь-май 2017 года в Казахстане резко вырос падеж верблюдов — на 24,2%, лошадей — на 11,4% и КРС — на 28,2% по сравнению с тем же периодом прошлого года, говорится в статистическом обзоре www.energyprom.kz, опубликованном в конце июня. Кроме того, по подсчетам аналитиков, выросли потери поголовья овец на 20,8% в годовом разрезе. Между тем падеж свиней в первые пять месяцев 2017 года удалось сократить на 37,8% в сравнении с тем же периодом прошлого года, констатируют они.
Вместе с тем в течение года наблюдался рост численности лошадей — на 8,7%, коров — на 6,9% и верблюдов — на 4,7%. В Energy Prom утверждают, что поголовье лошадей выросло до 2,7 млн голов, хотя ранее эксперты, опрошенные «Къ», называли цифру на несколько сотен тысяч голов меньше. Удивляют и расчеты по численности коров в 3,3 млн голов, хотя ранее специалисты фиксировали приблизительно в два раза большие показатели.
Поголовье на глаз
В целом опрошенные «Къ» ученые от аграрного сектора ставят под сомнение приведенные в отчете Energy Prom данные, опираясь на опыт многолетних наблюдений за отраслью. Так, к примеру, эксперт по животноводству Дастанбек Баймуканов считает, что по молочному скотоводству большого падежа не наблюдается, его показатели остаются на уровне средних в разрезе последних пяти лет. В то же время есть улучшение по занесению сельхозживотных в автоматизированную систему учета поголовья.
«Мне не вполне понятно, по какой методологии проводилась статистика. По племенным животным или по всему поголовью, а может быть по животным по программе «КазАгроФинанс». Что касается эпизоотологического состояния, то могу утверждать, что в молочном скотоводстве особо опасных инфекций за последние пять лет не регистрировалось. Вакцинацию, конечно, надо проводить своевременно, с вовлечением всего поголовья», — убежден специалист.
Эксперт по верблюдоводству Центра агрокомпетенций НПП «Атамекен» Гаухар Конуспаева вообще полагает, что в верблюдоводческой области статистика ведется «на глазок». Многие хозяйства отгоняют часть своих стад на отдаленные пастбища во время беременности верблюдиц и не видят полностью свое поголовье почти год. Поэтому реальные цифры по количеству верблюдов в Казахстане могут удивить государственных статистиков от сельского хозяйства. По некоторым подсчетам, сейчас верблюжья численность в Казахстане может быть на 30% выше официальных данных, однако без актуализации окончательное заключение делать трудно, так как значение обычно постоянно колеблется от увеличения поголовья к уменьшению и обратно.
«На самом деле реальную ситуацию понять очень сложно. Особенность верблюдоводства — отсталость одновременно ветслужб в верблюдоводстве и самих верблюдоводов. Данные по приросту поголовья верблюдов должны быть выше, поэтому цифры с их падежом — это только вершина айсберга», — считает г-жа Конуспаева.
По ее мнению, ежегодный падеж у верблюдов связан с неправильным отношением системы животноводства Казахстана к этим домашним животным. Так, система обязательной идентификации их не охватывает из-за нехватки времени и средств, поэтому сложно назвать точное количество верблюдов в стране. Более того, государственное вакцинирование и диагностирование отдельных болезней в основном заточено на КРС и МРС.
«Верблюдов специально вакцинируют только в отдельных районах некоторых областей. В остальных случаях вакцинация предоставлена самим животноводам. В отдаленных районах люди менее осведомлены о ветеринарных требованиях и не хотят на это тратить скудные средства. Такое отношение приводит к совершенно неизвестной эпидемиологической ситуации с верблюдами. Мы даже не имеем представления, какие именно болезни встречаются у казахстанских верблюдов», — отмечает эксперт по верблюдоводству.
Некоторые специалисты пытаются как-то проанализировать ситуацию вокруг болезней верблюдов, экстраполируя тенденции на отдельных крупных фермах близ больших городов. Однако и там ветеринары используют препараты и диагностические наборы для КРС и МРС, а не для верблюдов.
«Верблюды являются псевдо-жвачными животными. Ветеринарные препараты для жвачных не учитывают реальное состояние верблюдов. В целом верблюды проявляют очень мало симптомов, поэтому наличие болезни видно только после падежа. Ветслужбы лишь в редких случаях проводят вскрытие верблюдов, поэтому реальную причину смерти не определяют», — разводит руками Гаухар Конуспаева.
По ее словам, верблюжьи фермы существуют вопреки стратегии развития животноводства Казахстана, так как нынешняя система господдержки и субсидирования этой отрасли написана для «сделки с совестью» отдельных чиновников и охватывает не более 2–3 хозяйств по всей стране. В Мангистауской области, лидирующей по численности верблюдов, дотации на их разведение ежегодно обещают выделять, но пока еще реально ничего не сделано. В Кызылординской области выделение господдержки отрасли даже не обсуждается. Между тем на семинарах, проводимых Центром агрокомпетенций, верблюдоводы рассказывают о своих проблемах, которые сходны в западных и южных регионах. Многие даже пытаются использовать консультационные встречи для обратной связи в надежде, что их чаяния донесут до самых верхов в Министерстве сельского хозяйства, делится эксперт.
Асфальтовый табун
Согласно данным эксперта по коневодству Даурена Сыдыкова, падеж взрослых лошадей в основном наблюдался в Центральном и Восточном Казахстане в зимний период и не вышел из рамок ежегодных потерь. Основными причинами гибели животных стали неподготовленность к зиме, плохое понимание специфики табунного коневодства и несоблюдение породного районирования животных, ведь сейчас в отрасли половина предпринимателей являются новичками. Боясь потерять контроль над бизнесом и опасаясь отдаленности, бездорожья, они предпочитают держать табуны вблизи городов. Хотя развитие коневодства всегда шло экстенсивными методами, с использованием удаленных отгонных пастбищ, их сезонной сменяемостью и кочевкой. В каждом регионе должны разводиться лошади только определенных, приспособленных к местности пород и типов. Об эффекте селекции говорить пока не приходится, так как доля племенных лошадей еще не достигла критической массы в 7%, подчеркивает эксперт.
В беседе с «Къ» он также рассказал, что идентификация в коневодстве проводится плохо. В Жамбылской и Мангистауской областях лошадей чипировали, но сейчас чипы есть только в коммерческих аптеках по цене 1300–1600 тенге, поэтому сейчас индентификация проходит с помощью холодного или горячего таврения. В ряде областей идентифицируют по виртуальному номеру, который на животном никак не проявляется. Согласно приказу МСХ в правилах по идентификации сельскохозяйственных животных определено, что лошадей должны идентифицировать при помощи тавро или чипа. Однако во всем мире обычно используется чип или ушная бирка, а тавро относится к приметам на теле, таким как завиток, шрам, светлые участки шерстного покрова. Эта путаница ничего хорошего для коневодства республики не несет и является бомбой замедленного действия, уверен специалист.
«Увеличение поголовья до 2,7 млн немного смущает, так как в последние три года выход жеребят на 100 маток снизился до 40–50%. В центральном регионе Казахстана из-за влажной и дождливой весны увеличились кишечные заболевания кобыл, такие как сальмонеллез, ринопневмония, что ведет к абортам. В хозяйствах, где водопой производится из естественных водоемов, выход жеребят не превышает 30%. В структуре табунов в Казахстане доля кобыл составляет не более трети, а жеребятся менее половины из них. Поэтому нам немного странно, откуда такие приросты в поголовье лошадей», — указал он в комментарии «Къ».
«Сейчас из 750 тыс. кобыл жеребится менее половины. Мы предлагали вместо всех субсидий в коневодстве, где выделяется 100 тыс. на покупку племенного жеребца и 40 тыс. на приобретение кобылки до 3 лет, поддерживать дотациями содержание матки с жеребенком. При таком субсидировании мы за несколько лет добились бы увеличения количества кобыл не менее чем до 60% в структуре табуна или до 1,3 млн голов с получением ежегодно миллиона жеребят. Это так очевидно, что понятно всем, кроме тех, кто это субсидирование придумывает», — убежден Даурен Сыдыков.
