8 августа 2019 года Национальный банк РК сообщил о разработке нового проекта, регламентирующего работу обменных пунктов в Казахстане.

Согласно объяснениям представителей финрегулятора, «Требования к деятельности по осуществлению обменных операций с наличной иностранной валютой» вводятся в рамках противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма. Однако владельцы обменных пунктов уверены, что фиксация полных данных клиентов, временной режим и требования по увеличению уставного капитала приведут к закрытию частных обменных пунктов и, как следствие, к сокращению рабочих мест, уводу денег в теневую экономику, сокращению налоговой базы и росту криминала.

Предполагается, что новшества от Нацбанка должны будут вступить в силу с 2020 года. У казахстанцев еще есть время на обсуждение. А пока «Курсив» собрал мнения бизнесменов, работающих на рынке обмена валют в разных уголках Казахстана.

Бизнес против

Практически все опрошенные «Курсивом» владельцы обменных пунктов в Шымкенте и Таразе с разной степенью эмоциональности высказались против проекта Нацбанка.

Предприниматель Мурат Махмудов определил проект Нацбанка как нежелательный, поскольку, как считает владелец обменного пункта, с сокращением рабочего дня он теряет часть своего заработка.

«При режиме работы с десяти утра до семи вечера сокращается рабочий день, а это наш заработок. Более того, требование фиксации каждого клиента – это излишне. Скажем, человек берет или сдает $10. Деньги небольшие, но нужно зафиксировать его паспортные данные. Это занимает длительное время, а клиенты не будут ждать. Не поменяешь быстро – они уходят», – говорит Махмудов.

Кроме того, он недоволен увеличением уставного капитала до 100 млн тенге: «Мы с утра и до вечера сидим и даже на 10–20 млн тенге оборотов нет. А здесь 100 млн, которые будут лежать мертвым грузом». Как предполагает собеседник, нововведения могут привести к закрытию большой части обменников, которые не смогут «поднять» 100 млн тенге уставных денег, и к увеличению числа безработных.

В свою очередь предприниматель Берик Турдыбеков в комментариях «Курсиву» заявил, что только 50% обменников смогут увеличить уставный капитал до необходимой суммы, так как у других требуемых 100 млн тенге просто нет.

«Если проект примут, то это будет говорить об усилении давления на бизнес. Налоги поднимают, уставный капитал увеличивают. Мы работаем по документам, выдаем фискальные чеки. Нам не сложно, потому что есть работники, работают кассиры, охрана есть, поставщики и курьеры есть, инкассация тоже есть. А вот народу будет трудно. Наверное, как в Узбекистане, у нас появится «черный рынок» валюты. К этому все ведет», – считает Берик Турдыбеков.

Куда предпринимателю податься?

Его коллега Айман высказалась весьма категорично: «Мы против нововведений Нацбанка. Увеличение уставного капитала до 100 млн тенге нам не выгодно. Плюс к этому 20% в банк давать. Они там будут мертвым грузом лежать. Так мы не сможем работать. А ограничение деятельности обменных пунктов с 10 и до 19 тоже против бизнеса. У нас ночные кассиры работают. Мы ведь должны платить аренду и налоги».

Вызывает неприятие владельцев и обязанность фиксации полных данных клиентов. При этом едва ли не у каждого обменника висит напоминание о действующей ныне регистрации данных. «Многие клиенты против фиксации данных. Они говорят: может быть, вы за нами пойдете следом. Люди не дают удостоверений», – отметила Айман.

Владелец еще одного обменного пункта, представившийся Ерболом, уже задумывается о смене сферы деятельности.

«В прошлом году уже поднимали размер уставного капитала, теперь опять. Работать очень сложно. Возможно, буду искать другой бизнес. Обменник не «тянет» 100 млн уставного капитала. Даже если найду эти деньги, так ведь предлагается, чтобы в резерве 20 млн стояли. Плюс дополнительно надо иметь на полную сумму наличную валюту. А у нас здесь – бешеная конкуренция. Мы на копейках сидим, 20–30 тиын сверху ставим», – отмечает предприниматель.

В прогнозах возможных последствий принятия новаций главного банка страны он единодушен со своими коллегами: «Обменники будут закрываться. Все будут обслуживаться в банках. Людям будет неудобно. Вспомним 90-е годы с их «черным рынком». Для государства это минус. Лучше найти компромисс между государством и бизнесом. Определить приемлемую сумму налога. А то ведь скоро будет 100 МРП. Надо нормально сделать, чтобы люди могли работать».

В Шымкенте действует около полусотни пунктов обмена валюты. Это без учета обменников, находящихся в филиалах банков и им принадлежащих. Основная масса пунктов реализации иностранной валюты сконцентрирована на небольшом, в 200 метров длиной, отрезке проспекта Тауке хана.

Кому на руку поправки

Владелец самой крупной сети обменных пунктов Тараза «Мост» Юрий Остапович категорически против предложенных поправок. «Если внести 100 млн тенге на одну точку, а у нас их 10, значит, нужно внести 1 млрд тенге капитализации в уставный фонд. У нас в день проходит всего по $4–5 тыс. и другая валюта. Получается, что необходимо иметь всего 3–4 млн для оборота. Также из этого увеличенного уставного капитала нужно 20% положить на счет в банке. Вопрос: зачем его увеличивать, если они тут же забирают пятую часть?!» – возмущается собеседник.

Причем, как подчеркнул предприниматель, надо учесть, что это не депозит, который приносит прибыль, и эти деньги ничем не застрахованы.

«Если с банком что-то случится, никто нам их не вернет. Таких сумм на пополнение уставного фонда у нас нет. Чтобы открыть банк, достаточно всего 200 млн тенге. Тогда, может, легче открыть банк?» – рассуждает Остапович.

Бизнесмен рассказал, что в его сети обменных пунктов работает 35 человек. После внесения поправок придется уволить около 25 работников. Так как обменные пункты с сентября прошлого года платят фиксированный налог – 72 тыс. тенге в месяц с точки, «Мост» ежемесячно тратит на эти цели 720 тыс. тенге, а в год это 9 млн. Это помимо налогов за работников.

«Сейчас планируется собирать 20% от прибыли, – продолжает предприниматель. – Если у нас останется всего две точки, то мы заплатим за год всего около 150 тыс. тенге».

 А требуя предоставления ИИН и другой персональной информации, государство ставит под угрозу жизни клиентов, считает Юрий Остапович. «Они хотят, чтобы человек предоставил, кроме ИИН, еще и домашний адрес. Конечно, он задаст вопрос: «Вы что, ко мне домой хотите ночью наведаться?» Люди станут переживать за свою безопасность. Этот момент в предлагаемых поправках будет касаться любых сумм – хоть $100, хоть 1000 российских рублей. Да и безопасность самих обменных пунктов тоже под угрозой. Ведь вся страна будет знать, что в каждой точке будет храниться по $250 тыс. Это наводка преступному миру: пожалуйста – грабьте. Тогда нужно будет ежедневно делать инкассацию, а значит, производящие ее люди будут подставляться под пули. Кому такая светлая мысль пришла?» – недоумевает предприниматель.

Он предполагает, что главная цель поправок – закрыть частные обменные пункты. По словам Остаповича, в Таразе имеется еще около 10 пунктов обмена валют, не считая тех, которые находятся при банках.

Позиция финрегулятора

Дина Галиева, заместитель председателя Национального банка РК:

– В Казахстане уже более 10 лет действует система противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма. Все организации, оказывающие финансовые услуги, включая обменные пункты, проходят финансовый мониторинг. В частности, Законом Республики Казахстан о противодействии легализации (отмыванию) денег, полученных преступным путем, и финансированию терроризма установлена обязанность обменных пунктов по проведению надлежащей проверки клиентов при покупке, продаже и обмене наличной иностранной валюты, основным пунктом которой является фиксирование сведений о клиенте.

При этом, в части борьбы с отмыванием и финансированием терроризма, международным сообществом уже приняты более жесткие требования и стандарты. Так, согласно рекомендациям Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), которые признаны Международным валютным фондом и Всемирным банком, процедуре идентификации должны подлежать все операции, включая обменные. В первую очередь, проверка клиента необходима на предмет отмывания денег, а во-вторых, на отсутствие в перечне организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма.

Практика идентификации личности применяется во всех странах мира. В некоторых странах все еще сохраняются пороговые суммы для идентификации клиентов, но с ужесточением международных стандартов страны Европейского союза, а также Китай, Монако, Лихтенштейн, Аргентина уже отменили какие-либо пороги. Это объясняется тем, что на практике наличие пороговых сумм дает возможность недобросовестным клиентам проводить дробление обменных операций, тем самым избегая надлежащей проверки со стороны финансовых организаций.

Что касается требований к минимальному уровню капитализации, то обменные пункты должны обладать достаточным уровнем капитализации, чтобы не создавать дефицит наличной иностранной валюты и обеспечивать спрос населения в полном объеме. Особенно это актуально в периоды активного спроса. Обменные пункты должны работать бесперебойно, не создавая помех населению конвертировать валюту. То же самое касается требования к обменному пункту иметь на счете не менее 20% от уставного капитала – при необходимости он может использовать данные средства для закупа иностранной валюты, но с условием восполнения неснижаемого остатка в течение трех рабочих дней.

Повышение минимальной капитализации ранее уже проводилось и дало положительный результат. В частности, в январе 2018 года минимальный уставный капитал небанковских обменных пунктов был увеличен в 6 раз, до 30 млн тенге, при этом объемы продаж иностранной валюты небанковскими обменными пунктами за январь – март 2018 года увеличились на 39 млрд тенге, или 6%, сократились спреды, рынок консолидировался и появилась качественная конкуренция между обменными пунктами.

Что касается графика работы обменных пунктов, это общемировая практика. В таких странах, как Италия, ОАЭ, Таиланд, Польша и другие, режим работы обменных пунктов ограничен только дневным временем (до 19:00–20:00). Это прежде всего связано с вопросами безопасности работы в ночное время как для самих обменных пунктов, так и для населения.

Точка зрения: Зона рисков  и ответственности

Сергей Голышев, руководитель IT-компании BF Group inc.:

– Кто защитит казахстанцев, которых обяжут предоставлять личные данные в обменниках?

Согласно планам Нацбанка РК с 2020 года по каждой проведенной обменной операции нужно будет вносить в журнал реестров купленной и проданной наличной иностранной валюты данные документа, удостоверяющего личность клиента, его полные фамилию, имя и отчество, ИИН или юридический адрес.

Но на самом деле не важно, электронный это будет журнал или бумажный и каким образом данные будут направляться в единую систему. Безопасность начинается с уровня ответственности персонала отдельно взятого обменного пункта. Повторю еще раз: отсутствие безопасности начинается с несоблюдения элементарных требований. Например, если небрежно лежат ключи, нет тайны в пароле и логине, доступ будет открыт к полке шкафа, сейфу или компьютеру.

Есть и другие человеческие факторы, не обязательно связанные с халатным отношением к работе. Где, например, гарантия, что люди, работающие с персональными данными, не будут их выводить? А ведь это куда важнее. После того как клиент, подчиняясь правилам, предоставил свои данные, об их сохранности должен позаботиться обменный пункт. То есть это станет его зоной ответственности.

Но, скорее всего, какое-то специальное оборудование или компьютерную программу под это дело Национальный банк внедрять не будет. Здесь, во-первых, нужно говорить об организации деятельности самого субъекта бизнеса и степени компетентности сотрудников. Во-вторых, государство пока не понимает этого на самом деле, но одним из последствий введения новшеств может стать уход денег в электронный формат, причем не всегда граждане будут использовать инструменты официальных банков. Люди будут искать способы конвертировать через другие системы, а ведь не каждая из них Казахстаном отслеживается. Например, такую операцию можно провести через российский платежный сервер QIWI, да и через другие тоже. Но в итоге это скажется на деятельности обменных пунктов, к которым мы привыкли.

Пункты валют обменяют на «черных менял»

Опрошенные «Курсивом» предприниматели – владельцы обменных пунктов убеждены, что, задавив рынок частного обмена валют, государство откроет дорогу «черным менялам».

 «Мы надеемся, эти изменения не вступят в силу, иначе большинство обменников закроются сразу – не осилят: у многих таких денег нет. У меня два пункта обмена. Даже если я найду 100 млн тенге для уставного капитала и 20 млн положу на депозит, как предлагается, мне нет смыла их содержать – они будут нерентабельны. А ночное время приносит хорошую прибыль», – поделился мнением с «Курсивом» владелец уральских обменных пунктов Адилет.

Работница обменника, расположенного в районе Уральского железнодорожного вокзала, в свою очередь рассказала: чаще всего меняют валюту транзитные пассажиры поездов, следующие в российском направлении.

«В течение ночи, когда приходят поезда или есть остановка, в наш пункт могут обратиться больше 20 клиентов. Это немало. Для нас это самое прибыльное время суток», – отмечает она.

О рентабельности работы в вечернее и ночное время говорят все владельцы пунктов обмена, которых опросил «Курсив». Они убеждены: если валютные операции запретят проводить 24 часа в сутки, то сократятся рабочие места кассиров, начнется возрождение «черного рынка» валютчиков.

«Ночью будут работать менялы. Но, думаю, это до первых грабежей и убийств. Кто помнит, во времена «черных валютчиков» это было делом обычным. Например, в район железнодорожного вокзала или аэропорта вызывают «менялу», чтобы срочно купить валюту. Он приезжает с деньгами – его грабят. Обмен валюты в автомашинах, понятно, тоже риск для клиентов. В обменниках же стоят камеры видеонаблюдения, ведется учет», – рассуждает Адилет.

Другой предприниматель, представившийся Борисом, считает, что самый большой оборот обмена валют в ночное время на вокзалах и в аэропортах. В крупных аэропортах валютчиками по совместительству опять начнут работать таксисты: им дополнительный заработок, а пассажирам, которым нужна валюта, – лишняя головная боль.

«Прилетел человек ночью из Америки в Алматы и поедет искать, где обменять валюту? Теневой валютный бизнес будет процветать. Тут не нужно платить налоги, выдавать справки и чеки о покупке и продаже валюты. А при обмене больших сумм с «черным валютчиком» можно еще и поторговаться: они всегда предлагают курс меньше банковского», – говорит Борис.

По его мнению, реализация проекта Нацбанка может вызвать волну возмущения со стороны субъектов МСБ.

Сегодня в Уральске почти не осталось «черных менял». На пятачке в центральной части города днем можно изредка найти одного-двух валютчиков, которые предложат вам курс на 0,5–1 тенге ниже официального курса обмена валют. Хотя, как отмечают спикеры, сегодня для них открыты новые формы работы на площадках интернета – на «черных» сайтах обмена валют.

ЗКО занимает четвертое место по количеству частных пунктов обмена валют. На запрос «Курсива» в департаменте госдоходов ЗКО сообщили: на территории области зарегистрировано 44 ТОО и ИП, которые занимаются валютными операциями. Из расчета 20 млн тенге в уставном капитале и при условии полной загрузки этих средств, 24-часового регламента работы оборот этого рынка может составлять 1,2 млрд тенге в сутки.

По данным аналитической службы Национального банка, за шесть месяцев 2019 года в обменных пунктах ЗКО (в т. ч. в банках второго уровня) нетто продаж иностранных валют составило:  по доллару – 34,9 млрд тенге, по евро – 4,6 млрд тенге, по российскому рублю – 28,5 млрд тенге.

Ни себе ни людям

Как изменения в регламенте работы обменных пунктов отразятся на приграничном туризме.

Проект постановления Нацбанка о новых правилах работы пунктов обмена валют находится на стадии обсуждения и вызывает много вопросов. Спорными являются идеи регулятора о сокращении времени работы обменников, повышении уставного капитала для них и необходимость проводить регистрацию клиентов.

Свое мнение по поводу данного документа «Курсиву» озвучил директор павлодарского обменного пункта «Капиталист» Антон Алегин.

«Конечно, на мой взгляд, это прежде всего ударит по ночным обменным пунктам. Мы, например, работаем с 9 утра до 9 вечера, но и нам придется изменить регламент. В результате рабочее время значительно сократится, и ничего хорошего в этом я не вижу. Будут ли сокращения сотрудников? Пока трудно сказать. Надеюсь, обойдется без этой крайней меры, но все зависит от выручки. Это бизнес», – отметил Алегин.

Что касается возможной идентификации клиентов, то, по мнению предпринимателя, она доставит много неудобств прежде всего клиентам.

«Во-первых, это создаст очереди в обменных пунктах. Внесение данных в базу потребует времени. Это лишний ажиотаж, паника, недовольство. Во-вторых, будут созданы определенные трудности для граждан Российской Федерации, которые приезжают к нам в качестве туристов или по бизнесу. Они вечером произвести обмен валюты не смогут», – говорит собеседник.

И еще один немаловажный момент, по мнению Антона Алегина, касается российских граждан, проживающих в приграничных регионах. Они частые гости в северных регионах Казахстана.

«Например, жители Новосибирской или Омской областей Российской Федерации сегодня, как все граждане России, могут приезжать к нам по внутреннему документу. И мы в соседнюю страну можем отправиться с удостоверением личности. Но в обменном пункте по такому удостоверяющему личность документу они не смогут поменять валюту. Необходим будет заграничный паспорт. К слову, такая попытка обменивать валюту только по предъявлению документов уже предпринималась. Ее быстро отменили», – добавил владелец обменного пункта.

Есть у бизнесмена и опасения, что обменники начнут закрываться из-за предполагаемого повышения требований к уставному капиталу. К слову, в прошлом году планку уже повышали. В январе 2018 года минимальный уставный капитал небанковских обменных пунктов был увеличен в 6 раз, до 30 млн тенге.

Ночью работать не обязательно

По данным атырауского филиала Национального банка РК, в Атырау в ночное время работает только один обменный пункт.

 «У нас и так обменники работают только днем. Это удобно, и не беспокоишься за своих работников, что ночью на них могут напасть или ограбить», – сказала в интервью «Курсиву» директор ТОО «Бакдаулет и К» Бактыгул Камашева, которой принадлежат два обменных пункта.

Она считает, что те, кому нужна валюта, заранее покупают ее, поэтому не видит проблем с введением запрета на ночную торговлю деньгами.

Другое дело, что в целом бизнес по обмену валют сильно пострадал за последнее время, в том числе из-за того, что обменники обязали держать в наличии 20 млн тенге, а также ввели фиксированный ежемесячный налог, считает предпринимательница.

«Каждый обменник обязали сейчас иметь при себе 20 млн тенге, но из них мы используем максимум 7–8 млн тенге. Раньше, когда доллар стоил дешевле, торговли было больше. Но после девальвации количество людей, желающих покупать доллары, уменьшилось», – говорит Бактыгул Камашева.

По ее словам, сейчас меньше стало и торговцев, которые едут за покупками за границу.

«Многие обменники закрылись из-за того, что их заставили держать у себя 20 млн тенге, еще и потому, что ввели фиксированный ежемесячный налог в размере более 125 тыс. тенге на один обменный пункт», – рассказывает собеседница издания.

Она уверена, что обменный бизнес пострадает, если клиентов при покупке или продаже валюты заставят предоставлять документ, удостоверяющий его личность и место жительства.

«Если за каждый обмен $50–100 просить документы, люди перестанут приходить в обменники», – считает Камашева.

По данным Нацбанка, сейчас в регионе операции с наличной иностранной валютой осуществ­ляют 110 обменных пунктов, 75 из них принадлежат банкам второго уровня, 15 являются филиалами АО «Казпочта» и только 20 – специализированные организации. За январь – июнь 2019 года обменными пунктами было продано населению $215,4 млн, что на 40% больше, чем было реализовано за аналогичный период прошлого года. При этом у населения было куплено $47,2 млн, что на 16% меньше показателей первого полугодия 2018 года.