В Казахстане скоро появится новый финансовый продукт

В начале августа российский Банк Фридом Финанс презентовал новый продукт — PPN, который призван дать клиентам защиту от ключевых рисков и позволить попробовать фондовый рынок на вкус. Как правило, PPN гарантирует 100% инвестированного капитала, если нота удерживается до погашения, и инвесторам независимо от рыночных условий возвращают все вложенные средства. Подробно о том, каким образом можно получить такой доход и почему он пока не вышел на казахстанский рынок, в интервью «Къ» рассказал основатель инвестиционной компании Фридом Финанс Тимур Турлов.

– Тимур, можно ли назвать то, что вы придумали, «инвестиционным банком для физлиц»?

– То, что мы придумали – это структурный продукт, так называемый Principal Protected Note (PPN). Он не особо оригинальный по содержанию, его придумали давным-давно, но у него оригинальная упаковка – простая и понятная для покупателя.

– Расскажите, пожалуйста, сначала про содержание…

– Продукт состоит из двух частей. На одну из них начисляется фиксированный доход, на вторую – переменный. Это рисковая часть. Доход на фиксированную часть должен покрывать максимальный размер риска, налагаемый на рисковую часть.

– Поясните на примере.

– Если человек приносит 100 тыс. рублей 1 января, его вклад делится на две части. Фиксированная часть будет составлять 90 тыс. рублей, и к 31 декабря они должны превратиться в 100 тыс. рублей благодаря тому, что на них начисляются фиксированные 10% годовых. Эти 10% — гарантия возврата клиенту тех денег, которые он принес. В любом случае, он ничего не потеряет. А 10 тыс. рублей – это рискованная часть. На эти деньги клиент может поучаствовать в росте цены акций компаний, которые мы ему предлагаем. Таким образом, к концу года клиент либо не теряет свои деньги (если акции выросли на 0% или упали в цене), либо зарабатывает на росте.

– А если акции уйдут в минус, кто это будет оплачивать? Вы?

– На рисковую часть вклада, которую приносит нам клиент, мы покупаем не сами акции, а опцион. На рынке всегда торгуется право купить акции, например, Apple, за $100. Допустим, это право стоит $15. Если акции Apple стоят больше, чем $100, мы свое право реализуем. Например, в прошлом году акции выросли до $143. Если акции упали в цене, это право не используем. Если право купить акции на $100 стоит $15, а наша рисковая часть всего $10, то мы можем купить опционы на право покупки акций Apple не на всю сумму изначального депозита, а на 70% от него. В этом случае мы сможем рассчитывать только на 70% от прироста стоимости по отношению к общему объему изначально вложенных средств. Этот процент также называют «коэфициентом участия». В нашем примере, если акции прибавили 43% по итогам года, а наш коэффициент участия был 70%, доход на вложенные средства составит 43*70%=30.1%. Такая схема может быть менее выгодной, чем просто положить деньги на депозит, если акции прибавят менее 14% по итогам года, в этом случае доход может оказаться и ниже фиксированного вознаграждения по обычному вкладу. Если же акции упадут в цене, доход составит 0, но изначальную сумму вклада вы не потеряете.

– Коэффициент участия зависит от цены опциона?

– Да. А цена опциона, в свою очередь, зависит от того, насколько рискованный данный актив.

– Если человек увидит, что акции взлетели на 40%, и он хочет зафиксировать доход, не дожидаясь конца года (а вдруг цена снова упадет?), он сможет это сделать?

– Да, он сможет нажать кнопку «стоп» в нашем специализированном мобильном приложении и зафиксировать доход на этом уровне.

– Если человек положил деньги 1 января, через десять дней акции выросли на 40%, он нажал кнопку «стоп» — то что будет в течение оставшихся 355 дней?

– Его ставка фиксируется из расчета: коэффициент участия (например, 0,7) умножить на процент роста акций (40%) – получается 28%. Соответственно, для него фиксируется ставка дохода по депозиту на уровне 28%. Но для того, чтобы его получить, человек должен до конца года этот депозит додержать. Если человек хочет забрать его раньше, у него есть право досрочно расторгнуть договор. Но тогда 10% на гарантированную часть депозита будут пересчитаны по ставке для депозита «до востребования». Фактически, 10% отнимаются из полученного дохода. В рассматриваемом случае, грубо, из 28% отнимется 10%, и клиент получит свой изначальный вклад с доходом 18% всего за 10 дней. Что тоже, конечно, круто и можно уже дальше не смотреть это кино.

– Какие бумаги клиент может выбрать? Одну-две-три из того, что вы предлагаете? Что-то вроде собственного индекса (усредненный доход по всем «вашим» инструментам) или что-то еще?

– У запущенного в России продукта есть список активов. Минимальный вклад на каждую бумагу составляет 100 тыс. рублей. Например, на миллион рублей можно сделать десять вкладов на десять продуктов (Apple, АЛРОСА, Сбербанк, Facebook, Норникель и так далее), можно весь миллион вложить в один вид акций. У каждого актива разный коэффициент участия.

– Вашего собственного «индекса Freedom» не существует? Если мне хочется подстраховаться в надежде на то, что падение цены акций одних компаний будет компенсировано ростом других?

– Нет, такого нет. Мы пытались максимально упростить предложение для клиентов, чтобы они точно знали, по какой цене какой актив куплен. Если будет корзина, станет непонятно, как будет рассчитываться доход. Мы просто включили индексы в качестве продуктов. Мы сделали EТF на американский рынок, можно будет подумать и сделать EТF на российский рынок. Индексы изобретать – отдельная сложная история, в том числе – по привыканию к нему клиентов. Смысла в изобретении собственного индекса не вижу.

– По какому принципу отбирали инструменты для инвестирования?

– Мы смотрели внимательно статистику продаж нашего инвестиционного интернет-магазина, пытались понять, какие из бумаг наиболее популярны, что лучше знают. Мы пытались предложить самые узнаваемые компании: то, что клиенты с большей охотой включают в свои инвестиционные портфели. И из них выбрали те, которые обладают наибольшим, с нашей точки зрения, потенциалом роста.

– А если придет клиент и предложит свой инструмент?

– Мы предложим ему стандартное обслуживание в рамках инвестиционной компании. Создавать коробочный продукт под одного клиента – это слишком сложно. Такой вариант возможен, но в этом случае предложение не будет уложено в единую понятную упаковку, которую мы разработали.

– Ясно. Теперь расскажите, пожалуйста, про упаковку.

– В России многие продают PPN, когда тебе гарантируют возврат твоего капитала. Но обычно гарантированную часть делают из облигаций, а рисковую – из опциона. Мы же изменили схему так, что гарантированная часть представляет собой банковский депозит, гарантированный государством по системе гарантирования вкладов, а рисковая – из опциона. Обе части оформляются в едином договоре. Для клиента депозит – это понятный механизм вложения и контроля над ним. И рискует он только доходной частью, так как он размещается в опцион и в документах прописывается как опцион. Он не гарантирован, но зато позволяет попробовать фондовый рынок и возможность заработать на нем.

– Как давно появилось это предложение?

– Около месяца с того момента, когда мы стали делать по нему хотя бы тестовые продажи.

– Можно ли делать какие-то самые первичные выводы о том, насколько этот продукт интересен?

– Пока рано. Стандартный срок продаж инвестиционных продуктов – порядка четырех месяцев. Здесь он короче – мы это уже видим. Когда мы общаемся с клиентами, они рассматривают новый продукт как альтернативу классическим рублевым депозитам. И многие говорят, что готовы будут перейти на него, когда у них закончится срок вложения по текущему депозиту. Но даже за первый месяц мы продали около 30 продуктов. Учитывая, что в продажах было задействовано всего три человека, это результат, который говорит о том, что продается он легче, чем классический инвестиционный продукт. «Средний чек» получается меньше, чем в классических инвестициях, зато это более массовый продукт, который позволит неквалифицированным инвесторам попробовать фондовой рынок «из безопасного укрытия».

– А вы не опоздали выводить его? Разве в условиях экономического спада последних лет люди не стали меньше рисковать своими деньгами? И – не стало ли их у людей меньше?

– Прелесть современной денежной системы в том, что количество денег в экономике только увеличивается. Нет, у людей не кончаются деньги. В России, как в анекдоте: «Неужели все мои деньги пропали? – Нет, но они сейчас принадлежат кому-то другому». А если серьезно, то объем банковских депозитов в России – это триллионы рублей, сотни миллиардов долларов. Если у банка будет 1% от общего числа депозитов – это будет крупнейший в стране банк: в России весьма диверсифицированная банковская система. Конечно, точка для захода, возможно, не такая благоприятная, как в 2005-2006 годах, когда все летело вверх, но было ли бы проще заходить в 2011 году – вовсе не факт. Тогда люди шарахались от инвестиций, как от огня, памятуя, как все прекрасно падало в 2008-2009 годах. Сейчас мы, по крайней мере, видим позитивный тренд на рынках капитала (и в целом тоже), есть много людей, получивших позитивный опыт на фондовом рынке. Благосостояние людей тоже не ухудшается, а начинает понемногу улучшаться. Цена на нефть сравнительно стабильная, и объем банковских депозитов у населения не сокращается, а даже растет. Возможно, какую-то яму мы преодолели. Поэтому, полагаю, момент как раз удачный.

– Как будет такой продукт облагаться налогами?

– В России не облагается налогами депозит по ключевой ставке плюс пять процентов. Выше этого порога доход от депозита начинает облагаться по ставке 35%, банк его должен удерживать из дохода клиента. В нашем случае 9%-ный доход точно не облагается налогом, а доход по опциону облагается по ставке 13%, и банк удерживает его из дохода клиента.

– Налогом облагается не весь депозит, а только опционная часть?

– Да. Например, если клиент заработал на росте акций 13%, то 9% не будут облагаться налогом, а из дохода в 4% будут вычтены 13% от этих 4%. В итоге он получит 9% плюс 3,48%.

– А в Казахстане такая услуга будет?

– Да, но пока мы не достигли формальных договоренностей, было бы некорректным раскрывать детали.

– Договоренностей с кем?

– Мы будем предлагать эту услугу через партнерский банк. Нам нужен участник, который будет гарантировать доход по фиксированной части, чтобы 90% превращались к концу года в 100%. А опцион будем продавать клиенту мы. Но для того, чтобы «упаковка» для клиента оставалась столь же простой, мы будем перестраховывать риски банка. Либо мы решим, что будем продавать клиенту два раздельных продукта.

– Тогда упаковка потеряется.

– Мы сейчас как раз обсуждаем разные технические детали, чтобы максимально сохранить упаковку для клиента. Кроме того, возможно, в Казахстане процентная ставка будет даже выше, чем 10%, тогда и коэффициент участия будет чуть лучше. Например, если для Теслы в России он составляет 0,35, то в Казахстане, возможно, будет доходить до 0,45. А по S&P500 он может составляет даже больше 1 – например, 110%, потому что процент по вкладу будет выше.

– Коэффициент участия оговаривается в договоре?

– Да, обязательно, это одно из ключевых условий договоров. А отследить размер дохода и динамику акции можно в мобильном приложении. Могу даже показать, у меня есть такой депозит.

– Вы тестируете его на себе?

– Да, безусловно.

– Вы сказали, что продукт не новый. Насколько он развит за рубежом?

– Я не знаю, кто и когда придумал концепцию структурных нот, существуют они давно. Но у западных банков сейчас этот продукт неинтересен. Процентные ставки очень низкие, поэтому та сумма, которой можно рисковать, мала, коэффициент участия тоже небольшой. Представьте: акция выросла на 15%, а вы от этого роста можете получить не 70%, а в пять раз меньше – это уже совсем неинтересно получается. Поэтому особенность нашего продукта в том, что он выражен в национальной валюте (рубли или тенге). Доход по депозиту высок – есть чем рисковать.

Фото: Shutterstock