10 дней, которые потрясли инвесторов

Магазин французского Decathlon, одного из крупнейших в мире продавцов спорттоваров, был разграблен мародерами во время протестов в Алматы и до сих пор не работает – ждет новую поставку. Гипермаркет французского Leroy Merlin, самого большого европейского DIY-ретейлера, открыл свои двери для покупателей только в понедельник, 17 января.

«Никто из сотрудников гипермаркета «Леруа Мерлен» в Алматы не пострадал, сам магазин пострадал незначительно. Была одна неуспешная попытка вскрытия банкомата», – сообщили «Курсиву» в пресс-службе «Леруа Мерлен».

Там добавили, что компания организовала для сотрудников развозку в утренние и вечерние часы и усилила охрану магазина. 

Список потерь по итогам январских событий в Казахстане в действительности шире, чем набор из сожженных объектов и разграбленных товаров. Внезапный широкомасштабный кризис нанес пока неизмеримый удар по инвестиционной привлекательности страны – имиджу едва ли не самого стабильного государства постсоветского пространства, который выстраивался десятилетиями. Бизнес осторожен в прогнозах, но очевидно, что преодолеть негативный фон краткосрочными инструментами не получится.

Последняя крепость

Инвестиционная привлекательность Казахстана долгое время считалась одной из самых высоких на постсоветском пространстве (не считая стран Прибалтики). В международных рейтингах, оценивающих состоя­ние бизнес-климата, РК почти неизменно получала места выше РФ. В последнем Doing Business 2020 (рейтинг был подвергнут критике и с тех пор не издавался) Казахстан оказался 25-м, Россия – 28-й. В последнем (по итогам 2019 года) индексе ОЭСР по уровню регуляторных ограничений для прямых иностранных инвесторов (OECD FDI Regulatory Restrictiveness Index) интегральный показатель РК соответствовал 56-му месту, РФ – 78-му. 

Казахстан был одним из лидеров по объему привлеченных прямых инвестиций на постсоветском пространстве. По данным МВФ, суммарный чистый приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в РК за 2000–2020 годы превышает $150 млрд, валовой объем ПИИ, учитываемый Нацбанком РК (2005–2021), превышает $350 млрд. Значительная часть этих средств направлялась непосредственно в добычу нефти и газа (около 30%), а вместе с инвестициями в геологоразведку, нефтегазотранспортные магистрали и нефтеперерабатывающие мощности доля углеводородного сектора доходит до 50%.
Инвесторы рассматривали Казахстан и как точку выхода производителей в несырьевых секторах экономики на крупные сопредельные рынки – России и Узбекистана. При этом ключевым преимуществом РК были социально-экономическая и политическая стабильность и более прогрессивное инвестиционное законодательство.

Для западных и некоторых азиатских комментаторов события в РК оказались громом среди ясного неба. Основной вывод из аналитических публикаций в западной прессе: Казахстан потерял имидж столпа стабильности в регионе. Reuters пишет об «ударе по имиджу Казахстана как жестко контролируемой и стабильной страны, привлекшей сотни миллиардов долларов западных инвестиций». Авторы The Wall Street Journal ожидают, что кризис в стране выльется в замедление экономического роста, ухудшение инвестиционного климата на фоне высокой инфляции.

«Беспорядки заставляют иностранных инвесторов занимать более осторожную позицию в отношении Казахстана», – отмечают в индийском Observer Research Foundation. 

К выводу о более широком влия­нии событий на стабильность и инвестпривлекательность региона приходят сразу несколько наблюдателей.

«Казахстан больше не может презентовать себя в ложном образе маяка стабильности и экономического успеха посреди беспокойного региона», – считает аналитик Chatham House Кейт Мэллинсон. 

The Economist пишет: «Правительства остальных стран Центральной Азии ошарашенно наблюдают за событиями. Казахстан долго рассматривался как наиболее сильное, стабильное и успешное государство ЦА. Сейчас все пять стран региона столкнулись с огромными экономическими проблемами и управляются неустойчивыми режимами, которые отвечают на политические вызовы в основном насилием».

«Бизнес в Казахстане продолжается. Но будет ли это бизнес в привычном стиле – другой вопрос», – сомневаются в Euractiv. 

Светлым пятном на этом фоне стало заявление главы TAV Airports Holding Сани Шенера Bloomberg о намерении и дальше работать в Казахстане и инвестировать $200 млн в ближайшие два-три года в развитие своего актива – Международного аэропорта Алматы. Обнадеживающий отчет по Казахстану выпустили и аналитики российского «Ренессанс Капитала». Они отметили, что не видят существенных рисков дестабилизации банковского сектора. 

Гарантии и новый план

Гарантии инвесторам в РК предоставил сам президент Токаев, когда выступал перед парламентом 11 января.

«В Казахстане созданы все условия для привлечения прямых иностранных инвестиций. Мы заинтересованы в том, чтобы благоприятный инвестиционный климат сохранялся, – подчеркнул глава государства. – Могу заверить, что государством будут приняты все необходимые меры для восстановления доверия внутренних и иностранных инвесторов. Все обязательства и гарантии государства перед инвесторами будут исполнены в полном объеме».

Тогда же президент высказался о необходимости «новой концепции инвестиционной политики для повышения привлекательности страны в условиях усиления требований ESG, глобального энергетического и технологического перехода». Как это часто бывает в Казахстане, документ был подготовлен заранее – уже 13 января на портале «Открытые НПА» была презентована Концепция инвестиционной политики до 2025 года. 

Ключевые индикаторы новой концепции воспроизводят показатели Национального плана развития РК до 2025 года: доведение объема инвестиций в основной капитал до 30% к ВВП (в 2020-м – 17,4%), а также увеличение валового притока прямых иностранных инвестиций до $30 млрд (в 2020-м – $17 млрд). 

Показатели крайне амбициозные. Валовые ПИИ в $30 млрд – уровень в РК небывалый (максимальное значение достигнуто в 2012-м – $29 млрд), а объем инвестиций в основной капитал в 30% к ВВП – порядок значений, к которым страна подходила лишь в конце 2000-х – в период активной фазы инвестиций в Кашаган и на высоком разогреве рынка недвижимости и потребительского сектора. 

Однако набор новых инструментов стимулирования инвестиций ограничен: государственные инвестиции в высокотехнологичные капиталоемкие проекты, перевод урегулирования инвестиционных споров из Верховного суда в Суд МФЦА и арбитраж. Как угроза для казахстанских инвесторов, которые заходили в РК через офшоры, звучит такой тезис: «Будет осуществлен поэтапный перевод (редомициляция) казахстанских компаний из иностранных юрисдикций и офшорных зон в юрисдикцию МФЦА». 

Отдельным блоком концепции стали анонсированные президентом меры с учетом требований ESG. Крупнейшие госкомпании будут обязаны раскрывать в отчетности «структурированную информацию по ESG», будет имплементирован закон о публичной нефинансовой отчетности, который свяжет компании публичного интереса обязательствами раскрывать данные по ESG, будут разработаны рекомендации по внедрению критериев ответственного инвестирования фининститутам, создан отечественный ESG-рейтинг. 

Восстановить стабильность 

Опыт успешных революций и переворотов в странах постсоветского пространства – в Украине, Кыргызстане, Армении, Грузии – и неудавшейся революции в Беларуси показывает, что устойчиво негативный эффект эти события оказывают лишь на экономический рост, то есть это краткосрочный показатель. Евразийский банк развития уже пересмотрел свой прогноз по росту ВВП РК в 2022-м с 4,2 до 4,0%. Показатели инвестиционной активности больше ориентированы на долгосрочные тренды, то есть на устойчивые показатели бизнес-климата. Демонтаж хотя бы отдельных элементов непотизма позволяет повысить доступ на рынок и уровень конкуренции. Это благоприятно сказывается на активности как резидентов, так и иностранцев. Поэтому в Кыргызстане и Украине уровень инвестиционной активности после победы революций даже показывал незначительный рост. 

В Казахстане инвестактивность в последние годы была на высоком уровне прежде всего за счет роста внутренних инвестиций в основной капитал. Их доля в 2020 году составила 74% (в 2010-м – 60%) благодаря увеличивающимся вложениям по линии бюджета, национальных компаний и стимулированию частных инвестиций государственными институтами развития (госпрограммы диверсификации экономики, а также ипотечные программы). 

В начале февраля правительство РК опубликует план крат­косрочных реформ. Их детали пока остаются неясными. Однако общее направление, судя по заявлениям президента и членов нового кабмина, – это увеличение расходов на социальный блок за счет внебюджетных фондов («Қазақстан халқына»), рост расходов на вооруженные силы и правоохранительные органы. 
Заменой структурных реформ должно стать перераспределение активов, контроль над которыми осуществляли члены семьи первого президента Нурсултана Назарбаева или их ближайшие партнеры. Уже решено поставить под контроль правительства «Оператора РОП», который взимал утилизационный сбор у импортеров автомобилей и сельхозтехники, а также «изъять часть маржи у цепочки производителей и поставщиков нефтепродуктов» (цитата из выступления министра национальной экономики Алибека Куантырова). 

Инструменты политики правительства в отношении точек социально-экономической напряженности не меняются. После волны протестов из-за повышения отпускных цен на сжиженный нефтяной газ, начавшейся в моногороде Жанаозене Мангистауской области, принято решение продолжать поддерживать нерыночное ценообразование за счет производителя – Казахского ГПЗ, дочерней организации нацкомпании «КазМунайГаз». Нацкомпания уже несет в регионе бремя избыточной занятости и длительное время вынуждена реализовывать продукты ниже себестоимости. Это сокращает ее способность эффективно работать в рыночной среде и создавать ценность для частных инвесторов. 

Однако прозрачная и последовательная политика ценообразования и тарифообразования (на регулируемых рынках) – базовый элемент стабильности и предсказуемости. От предсказуемости цен зависит не только уровень отклонений в прогнозах денежных потоков по проектам для инвесторов, но и долгосрочная потребительская инфляция – показатель, влияющий на социальное самочувствие и денежно-кредитную политику. 

«В настоящее время мы наблюдаем последствия несбалансированной политики формирования тарифов. Результатом административного снижения тарифов регулируемых услуг, имевшего место в период с относительно стабильным инфляционным фоном и благоприятной экономической конъюнктурой, явилось снижение рентабельности естественных монополистов. Это в последующем вынудило регулирующие госорганы повысить предельные тарифы», – описывает ситуацию в официальном сообщении Нацбанка заместитель директора департамента денежно-кредитной политики НБ РК Денис Чернявский. 

Противоречивые решения нового правительства не способствуют быстрому восстановлению стабильности и предсказуемости, а значит, инвесторы на период высокой неопределенности предпочтут заморозить свою активность.

Марат Баккулов ,председатель совета директоров Алматинского вентиляторного завода:

«Не думаю, что сейчас у Казахстана высокая инвестиционная привлекательность. После январских событий мы с точки зрения инвесторов находимся где-то между Кыргызстаном и Афганистаном. Сегодня здравомыслящий инвестор сюда не поедет. Мои знакомые инвесторы из РФ буквально собирают чемоданы и на днях уезжают. У АВЗ есть предприятие в России – в Татарстане. Нельзя сказать, что инвестиционный климат в РФ лучше, чем в РК. Однако после событий в Казахстане кажется, что в России более стабильная ситуация, хотя и непонятно, надолго ли. С другой стороны, производство быстро не перевезешь и вообще невозможно перевезти без потерь, поэтому российскую площадку можно рассматривать в качестве запасной, если ситуация в  нашей стране критически ухудшится.

Такая ситуация у многих казахстанских производственников, с которыми я обмениваюсь мнениями. Поэтому нам – тем, кто здесь инвестировал в производственные компании, – деваться некуда. Мы как бы поставили ситуацию на паузу, будем ждать, какие реформы предложит правительство. Если на уровне государственной политики пойдет резкий крен влево – очень похоже, что происходит именно это, – казахстанским инвесторам придется заморозить ряд проектов развития. Основные социально-экономические проблемы не решены. Стимулов для инвесторов, которые планируют вдолгую – на десятилетия, по-прежнему нет, эти инвесторы не создают рабочие места, это не позволяет улучшать социальный фон. Возникает впечатление тлеющего костра, который в любой момент может разгореться опять».