«Многие кредиторы надеялись, что «Самрук-Казына» как главный акционер ответит по всем обязательствам»

Последним свою реструктуризацию закончил «БТА банк». О том, как завершил процедуру списания долгов один из крупнейших банков в Казахстане, расскажет председатель правления банка Анвар Сайденов.

– Анвар Галимуллаевич, многие эксперты полагают, что успешный итог реструктуризации «БТА банка» является хрестоматийным примером. Подтверждением этому выступают лестные материалы в авторитетном Financial Times. Насколько сложно было добиться результата, который так позитивно воспринят у нас и за рубежом?

– Насчет хрестоматийности громко сказано (смеется – прим. «Къ»). Но стоит отметить, что наши международные консультанты после завершения реструктуризации стали получать предложения о выступлениях от известных университетских центров и бизнес-школ.
Что касается хода реструктуризации, то лишний раз напомню, что мы изначально самостоятельно и без каких-либо гарантий со стороны правительства собирались осуществлять весь процесс. Тогда многие кредиторы надеялись, что «Самрук-Казына» как главный акционер ответит по всем обязательствам; даже в заключительной части реструктуризации ряд кредиторов ожидали государственных гарантий хотя бы по отдельным частям проблемных активов банка, например, по торговому финансированию.

– На торговое финансирование приходилась значительная доля в портфеле «БТА». И часто в его процесс вовлекалось сразу нескольких участников (кредиторов, гарантов, страховщиков). Означает ли это, что именно из-за торгового финансирования процесс реструктуризации затянулся? Будут ли пересмотрены по нему планы в будущем?

– Да, торговое финансирование было сложным по «обработке», но я бы не сказал, что именно оно затянуло процесс. Скорее, это случилось из-за большого количества кредиторов по всему портфелю. Если же говорить о кредитном портфеле «БТА» в будущем и о присутствии в нем торгового финансирования, то мы будем продолжать его развитие, но, скорее всего, с меньшим удельным весом.
Здесь стоит обратить внимание на саму структуру торгового финансирования, чтобы понять, почему по нему были самые тяжелые переговоры. Классически торговое финансирование организуется государственными институтами, экспортно-импортными банками или аналогичными по функциям финансовыми компаниями. Кроме того, оно страхуется бюджетными организациями. В качестве примера можно привести немецкий Hermes. До последнего момента немецкая сторона настаивала на выплате обязательств по схеме торгового финансирования без дисконта. В такой ситуации «БТА банком» руководил сухой финансовый расчет: если бы мы по данному инструменту обязались выплатить всю сумму, которая составляет свыше $2 млрд, то нарушилась бы вся схема реструктуризации.

Без дисконта и списаний по торговому финансированию была определена сумма в размере $700 млн, которая будет погашаться в течение трех лет, и во время этого периода мы можем пользоваться этими средствами. Что касается государственных институтов, то использовалась специальная схема, которая позволит получить всю сумму по номиналу, но по истечению 11 лет. Справедливости ради стоит отметить, что с учетом дисконтирования будущих выплат данная группа кредиторов также не избежит потерь.
Если резюмировать, вся наша схема реструктуризации строилась на выработке компромиссных решений, что получалось не всегда легко, так как кредиторов было очень много, порядка 130.

– Получается, зарубежные кредиторы с госучастием получили мягкие условия, так как воспользовались межправительственным рычагом давления? В частности, по немецким кредиторам поддержку оказала канцлер Германии А. Меркель

– Они получили относительно мягкие условия… А давление действительно использовалось на двусторонних правительственных заседаниях, но мы старались строго придерживаться изначально выбранной политики.

– Были эпизоды в переговорах, когда эмоции брали вверх?

– Если посмотреть на динамику переговоров, то на разных этапах «возбуждались» разные группы кредиторов. На первых порах это были владельцы еврооблигаций, в основном, западные фонды. Настрой их был очень агрессивен. На последних этапах долго и горячо спорили с юридическими консультантами отдельных кредиторов. Повторюсь, на каждом этапе были кредиторы или их консультанты, с кем шли жаркие баталии, и на урегулирование вопросов уходило немало времени и нервов.

– По итогам реструктуризации кредиторы могут влиять на стратегические решения банка. Можно ли рассматривать такую ситуацию с положительной точки зрения? И как это повлияет на стратегию «БТА» в дальнейшем?

– А наши дальнейшие планы итак разрабатывались в ходе переговоров с кредиторами. Например, проведена работа по соотношению в портфеле долей МСБ, розницы и корпоративного сектора, а также претензионно-исковая работа по проблемному портфелю. Конечно, целый ряд решений, в том числе и по текущей деятельности, нужно будет согласовывать с независимыми директорами, так как у них есть право вето на многие вопросы. Но это не минус – мы пошли на подобный шаг сознательно, к тому же это был один из переговорных рычагов. Кроме того, данное сотрудничество позволит нам внедрить международные стандарты риск-менеджмента и корпоративного управления. Если говорить о независимых директорах, то все они высококвалифицированные финансовые специалисты и имеют большой опыт работы в странах СНГ. В банке они возглавят несколько комитетов, в частности по рискам и аудиту. Поэтому положительных моментов намного больше.

– Во время реструктуризации условия, которые вы предлагали кредиторам, менялись. С чем это связано?

– Изменения происходили ввиду обычного торга: менялись позиции кредиторов, а следовательно, и наши. Несколько раз уточнялось финансовое состояние банка, поскольку показатели менялись из-за длительного периода процесса реструктуризации, а в это время «БТА» не стоял на месте.

– В Казахстане был выбран всем нам известный путь реструктуризации проблемных банков. К примеру, в Исландии применялась другая практика – деление банков на «плохой» и «хороший». Вы учитывали мировой опыт и какая модель «спасения» бралась за основу?

– Если посмотреть на то, как в «БТА банке» поделен портфель, то де-факто у нас и получился вариант «плохой» и «хороший», только внутри банка. Формальное же деление банков на эти две категории несет ряд недостатков и, прежде всего, риски восприятия как со стороны клиентов, так со стороны инвесторов.
Кстати, на наш «плохой» портфель кредитов выпущены recovery units (бумаги, дающие право их владельцам на получение средств возврата от проблемных активов – прим. «Къ»), суммарно соответствующие пулу кредитов на $5,2 млрд. В работе с долгами мы решили, что банк должен существовать целостно и иметь резерв для полноценного развития, и эта стратегия должна себя оправдать. Такой банк будет быстрее восстанавливаться после кризиса.

– Как ведется работа по возврату активов в Казахстане и за рубежом?

– Согласно данным консультантов, занимающихся претензионно-исковой работой по нашему портфелю, 20% – это средний ориентир по возврату активов. Если откровенно, наша собственная оценка возврата пока ниже. И потенциал этого возврата тоже не радует. К примеру, по российскому портфелю, где заемщиками являются оффшорные компании-«пустышки», с которыми невозможно контактировать и единственным способом возврата является претензионно-исковая работа в юрисдикции дальнего зарубежья, вероятность взыскания долга крайне мала.

– Недавно было изменено законодательство, связанное с реструктуризацией. Правильно ли ради ряда банков менять закон?

– Закон касался не только самой реструктуризации, но и косвенных моментов, к примеру, налогообложения. Если бы не изменения, то прибыль, которую банк получит за счет реструктуризации, надо будет облагать налогом, а это подрывает весь процесс. Необходимо отметить, что внесенные в закон изменения создавались не специально под проблемные «БТА банк» или «Альянс Банк», а с целью соответствия международным стандартам. При этом можно уверенно сказать, что без этих изменений мы бы не добились успешной реструктуризации.

– По «БТА» и «Альянсу» один из самых высоких уровней сформированных провизий, свыше 70% от всех кредитов. Как будете «подчищать» такой портфель?

– Существуют определенные индикаторы и параметры, которых мы должны достигать по истечению каждого года работы, причем эти индикаторы разнятся в зависимости от направления кредитования. Так, по розничному бизнесу мы уже достигли уровня 12%, что является запланированным показателем на конец текущего года. Наибольшие проблемы у нас в корпоративном секторе, особенно по российскому направлению. Там уровень провизий достигает 96%. После начала работы с проблемными заемщиками в этом году уровень провизий по всему портфелю на 1 сентября составляет 67%. К концу 2014 года, когда закончится наша программа реструктуризации, уровень провизий запланирован на 13%.
Как известно, существует два пути улучшения портфеля: выдавать новые кредиты, тем самым «размывая» долю «плохих займов», и работать с существующими заемщиками. В первом случае, в условиях нынешней деловой активности, говорить о массовой выдаче новых кредитов не приходится. Второй вариант более приемлемый, и, как я уже говорил, с проблемными займами уже ведется активная работа.

– Какая именно работа?

– Ничего новаторского нет, мы используем стандартный набор инструментов, который принят у всех банков. Это отмена пени и штрафов, удлинение сроков кредитования, снижение ставки, пересмотр графика и порядка погашения. Мы уже приняли такую программу по рознице, разрабатываем похожую для МСБ. Примерно такая же программа есть и для корпоративного сектора, но с индивидуальными подходами в разрезе отраслей экономики. Основной упор делается на улучшение именно корпоративного портфеля. Так, в течение следующих 6 месяцев корпоративный блок должен восстановить провизии на сумму $800 млн.

– Внутренние расходы сильно оптимизировали?

– Работа по оптимизации проделана большая: сократили численность сотрудников на 24%, уменьшили количество отделений по всей республике с 279 (на 1 февраля 2009 г.) до 227(на 1 октября 2010 г.). Административные расходы сократились почти на четверть. Если говорить о структурных изменениях, то «БТА» сейчас банк с государственным участием, и поскольку пришлось создать управление по госзакупкам, возросла отчетность. Теперь мы отчитываемся не только АФН и Нацбанку, но и ФНБ «Самрук-Казына».

– А когда «Самрук-Казына» выйдет из капитала банка? Дивиденды выплачиваться будут?

– Говорить о точных временных рамках сейчас нельзя, как и о том, каким именно образом произойдет выход фонда. Вероятнее всего, это будет продажа стратегическому инвестору. Относительно дивидендов, думаю, «Самрук-Казына» будет исходить из реального положения банка. Конечно, в этом году «БТА» покажет прибыль, но она связана не с операционной деятельностью, а с реструктуризацией. Из этой прибыли дивиденды выплачиваться, конечно, не будут. Что будет в дальнейшем – пока неизвестно. «Самрук-Казына» – адекватный акционер, и заоблачных ожиданий у него нет.