Чего добился Данияр Акишев за два года своей работы? Часть 2

В первой части статьи была проанализирована деятельность главы Нацбанка в области валютного регулирования и денежно-кредитной политики за последние два года. Во второй части статьи мы решили узнать, как изменилась политика регулирования банков и за что акционеры могут не любить текущего главу Центрального банка страны.

Политика кнута

По словам финансистов, в отношении банков последние два года характеризуются политикой «жесткого кнута и пряника». «Никогда ранее к банкам не предъявляли такие строгие требования как сегодня», — говорят банкиры.

Политика ужесточения регулирования началась еще в 2008 году после ипотечного кризиса в США, спровоцировавшем мировой кризис и впервые больно ударившем по банковской системе Казахстана, до этого считавшейся «лучшей в странах СНГ». В 2016-2017 годах Данияр Акишев продолжил эту политику, опираясь на основные принципы Базельского комитета по банковскому надзору Базель III.

«В 2016 году продолжена работа по переходу текущего регуляторного режима на основные принципы Базельского комитета по банковскому надзору Базель III по достаточности собственного капитала и ликвидности, призванные обеспечить финансовую устойчивость и конкурентоспособность банковского сектора», — говорилось в годовом отчете Нацбанка за 2016 год.

В связи с этим сохранились: высокие требования к достаточности собственного капитала банков, соблюдения уровня NPL в портфеле не выше 10%, запрет на выдачу ипотечных займов в иностранной валюте, запрет на одностороннее изменение договора и другие меры.

Повысились требования к формированию резервов, коэффициентам ликвидности, системе риск-менеджмента и т.д.

«Национальным Банком начата системная работа по стабилизации и развитию финансового сектора. Сегодня по-прежнему остаются важнейшими задачи по оздоровлению банковского сектора … В 2016 году мы предприняли шаги по усилению работы банков с кредитным риском. В ближайшей перспективе мы должны применить меры, направленные на улучшение качества активов банков, что в результате должно привести к усилению их финансовой устойчивости», — упоминается в годовом отчете Нацбанка за 2016 год.

За 2016-2017 годы Национальный Банк меняет подходы к регулированию, внедряет риск-ориентированный надзор, — рассказывают в Банке ВТБ Казахстан.

В частности, за этот период был введен Ежедневный коэффициент по размещению части средств банков во внутренние активы. Для банка это означает необходимость ежедневного размещения собственных и привлеченных средств во внутренние активы с тем, чтобы величина внутренних активов составляла не менее 95% от среднемесячной величины капитала и внутренних обязательств, сложившихся в месяце, предшествующем отчетному.

Также в 2016-2017 годах, в режиме мониторинга, началось поэтапное введение Коэффициентов покрытия ликвидности и нетто стабильного фондирования. Это создало потребность банков в более стабильных средствах фондирования.

Кроме того, началось внедрение единой методики оценки провизий с корректировкой регуляторного капитала банка (уменьшение размера собственного капитала на разницу между рассчитанными регуляторными провизиями и провизиями, сформированными согласно требованиям МСФО). Для банка это означает необходимость создания дополнительных расчетных резервов.

«В 2017 году запущена программа оздоровления по поддержке крупных социально значимых банков. Сегодня действуют требования по переходу на стандарты Базель III, c января 2018 осуществлён переход на МСФО 9, что потребовало от банков увеличения резервов. Оценить первые результаты этих и предстоящих в 2018 году изменений можно будет после полного их внедрения и осуществления деятельности в новых условиях», — считают в банке ВТБ.

Требования по капитализации

В 2014 году экс-председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов говорил о постепенном повышении требований к размеру капитала банков второго уровня с 10 млрд тенге до 100 млрд тенге по следующей схеме: с 2016 года — до 30 млрд тенге, с 2017 года — до 50 млрд, с 2018 году — до 75 млрд и с 2019 года — до 100 млрд тенге. Он предполагал, что такие высокие требования к соответствующему периоду смогут выполнить всего порядка 15-20 банков.

В результате многим банкам понадобилась докапитализация. Это спровоцировало волну слияний и поглощений на рынке. Так, в 2015 году сразу 3 банка объединились в один: Альянс Банк, Темірбанк и ForteBank, также произошла передача активов и обязательств между Казкоммерцбанк и БТА Банк, Евразийский банк купил Банк Позитив Казахстан.

По информации пресс-службы Банка ВТБ Казахстан, с приходом Акишева в начале 2016 года требование по увеличению собственного капитала банков с 10 до 100 млрд тенге было отменено. Впоследствии, Нацбанк изменил требования по расчету размера собственного капитала банка и отменил ряд коэффициентов.

В начале сентября 2016 года Акишев на расширенном заседании правительства с участием главы государства признал, что «Национальный Банк был вынужден заморозить ранее принятые решения по внедрению стандартов Базель III, в частности, требования по повышению собственного капитала банков». Он объяснил это тем, что «подобное положение лишь усугубляет ситуацию и отбрасывает банковскую систему на несколько лет назад, что недопустимо на таком конкурентном рынке».

В январе 2016 года требование по капиталу было повышено с 5 млрд до 10 млрд тенге. Сегодня, согласно постановлению от 13 сентября 2017 года, минимальный размер собственного капитала банков установлен в размере 10 млрд тенге.

Несмотря на снижение требования по минимальному размеру капитала банков в 2016-2017 годах об объединении объявили еще ряд банков: ККБ и Халык, БЦК и Цесна банк, Capital Bank и Tengri Bank, Bank RBK и Qazaq Banki. Два последних банка осенью 2017 года заявили об отмене сделки по слиянию.

В результате пока сделка закрыта только по ККБ и Халык. Дочерний банк RBS Казахстан был продан и трансформировался в Банк ЭкспоКредит, после чего в текущем году был перерегистрирован уже в качестве First Heartland Bank.

Ужесточение надзора

По словам Данияра Акишева, проблемы банковской системы копились еще с 2006-2008 годов и сейчас регулятору приходится «разгребать Авгиевы конюшни».

«Статистика показывает, что 90% проблемного портфеля выдано банками с 2006 года по 2015 год. То есть кредитная активность, особенно в тех банках, где были выявлены наибольшие злоупотребления в нецелевом использовании денег, осуществлялась долгие годы и была выявлена относительно недавно», — сказал он во время онлайн-конференции 22 февраля.

Банковский сектор после 2009 года, когда иссяк основной источник фондирования в виде кредитов из-за рубежа, переключился на деньги государства. Начиная с 2010 года, банки аккумулировали на своем балансе огромные суммы денег квазигосударственного сектора и населения. Я об этом говорил в своем докладе на расширенном заседании правительства. «Но, к сожалению, до 2016 года многие банки пользовались этими деньгами по своему усмотрению без взвешенной кредитной политики. Отдельно нужно разбираться, как и почему деньги квазигоссектора попали в ненадежные банки», — подчеркнул спикер.

Он отметил, что, начиная с 2016 года, Нацбанк ужесточил надзорную практику, начал критически оценивать работу аудиторских компаний, которые не выявляли никаких проблем.

«Это ускорило вскрытие проблем в слабых банках. Конечно, Нацбанку в силу ограниченности человеческих и временных ресурсов было невозможно сразу реализовать все меры. Масштаб проблемы оказался значительным. Проблемы, которые копились годами, сложно было решить быстро. Например, по Казкоммерцбанку только поиск оптимального способа его оздоровления, обсуждение и его реализация потребовали полтора года», — заявил спикер.

Все это время регулятором проводилась работа по реформированию надзорной политики.

«Это комплекс мер, включающий в себя законодательные поправки, изменение надзорной политики, усиление квалифицированного кадрового потенциала надзорных, регуляторных, инспекционных подразделений. Для того, чтобы ситуация не повторялась, подготовлен законопроект по усилению надзорных функций Нацбанка, направленных на превентивное решение проблем. Сейчас мы интенсивно отрабатываем его с правительством и парламентом», — подытожил спикер.

В результате ужесточения надзора сократилось количество банков – если в начале 2016 года насчитывалось 35 банков и 11 организаций, осуществляющих отдельные виды банковских операций, то на начало 2017 года – банков было уже 33 и 8 организаций (на 1 января 2018 года – 32 банка). Обнаружились проблемы в отдельных банках, кто-то оказался на грани закрытия.

28 октября 2016 года Нацбанк приостановил действия лицензий, выданных АО «Delta Bank» и АО «Казинвестбанк» в части приема депозитов, открытия банковских счетов физических лиц сроком на три месяца. 26 декабря 2016 года Казинвестбанк было лишено лицензии на осуществление банковских и иных операций и деятельность на рынке ценных бумаг.

Лицензию Delta Bank на проведения банковских и иных операций 29 декабря 2016 года снова возобновили, но, как известно, в ноябре 2017 года Delta Bank была лишена лицензии окончательно, а в феврале 2018 года суд вынес решение о ликвидации банка.

2017 год также запомнился всем проблемами в Bank RBK.

Стресс-тестирование и чистка NPL

В 2016 году Национальный банк добивался проведения комплексной оценки качества активов (известной в международной практике как Asset quality review, которая обычно сопровождается проведением стресс-теста). По информации регулятора, банки скрывали реальную картину качества своих активов, поэтому в этом отношении требовалась тщательная проверка.

«Банки проводили мероприятия по рефинансированию, реструктуризации и списанию неработающих займов, однако такая практика снизила объективную информативность отчетности о качестве активов. Согласно регуляторной отчетности банков по итогам 2016 года доля неработающих займов (с просрочкой платежа свыше 90 дней) снизилась с 8,0% (1,2 трлн тенге) в 2015 году до 6,7% (1,0 трлн тенге). Низкое качество активов может скрываться за счет чрезмерно оптимистичных подходов к стоимостной оценке и представления в учете сомнительных займов как стандартных», — говорится в отчете регулятора.

В 2017 году было запланировано проведение стресс-тестирование банков, но уже во втором полугодии Нацбанка отказался от этой идеи.

Как пояснил «Къ» заместитель председателя Национального банка Олег Смоляков, от классического формата стресс-тестирования решено отказаться во избежание «одномоментного шока».

«Классическая схема, которая реализована в Европе и Америке, у нас не работает. Потому что при классической схеме мы должны иметь мандат, чтобы заставить банк провести количественную оценку качества активов, мы должны привести независимого оценщика, который по универсальной методологии оценит банк. Потом эти цифры мы должны, имея наш собственный мандат, прописанный в законодательстве, сказать банку, что вы должны иметь такой капитал, который показывает разницу между результатами стресс-теста и фактическим капиталом. И банк должен выйти на рынок и найти инвестора для того, чтобы увеличить капитал», – прокомментировал Олег Смоляков.

Тем не менее, полностью от оценки качества активов регулятор отказываться не намерен. Поэтому традиционное стресс-тестирование было решено заменить административной мерой – внедрением регуляторного вычета.

«В течение пяти лет мы будем требовать от банков довести капитал до этого регуляторного стандарта. И, соответственно, у нас есть и полномочия, и мандат их заставить, потому что это уже будет работать как пруденциальный норматив – по унифицированной методике в соответствии с общепринятой практикой. То есть мы немножко пошли по регуляторно-административному пути», – сказал Смоляков.

МСФО 9 и «регуляторные провизии»

С 1 октября 2017 года в силу также вступили новые правила Национального Банка по формированию в коммерческих банках так называемых «регуляторных провизий». Кроме того, с 1 января 2018 года банки обязаны применять международные стандарты финансовой отчетности (МСФО 9).

По словам председателя правления АТФ Банк Энтони Эспина, два этих события окажут существенное влияние на развитие банковской индустрии в ближайшее время. С введением данных регуляторных требований политика Национального банка в части регулирования банков ужесточается. Это означает, что банкам теперь нужно будет пересмотреть свою залоговую структуру и запросить в случае необходимости дополнительные залоги от клиентов.

«По сути, ничего не изменилось. Но до 1 октября одна часть залогов считалась как залог, после 1 октября – она перестает быть залогом. То есть система риск-менеджмента в банках автоматически ужесточается. Банкам будет сложнее работать. За короткое время нам нужно успеть создать провизии, пока мы не восстановим необходимую залоговую структуру, не приведем ее в нужное состояние», — поясняет спикер.

Разумеется, многие акционеры банков были недовольны такой политикой, это сдерживало их развитие, поскольку теперь им придется под каждый выданный кредит формировать больший объем провизий. Однако отдельные представители отнеслись к этой мере с понимаем.

Так, по мнению Энтони Эспина, это время будет для банковской индустрии очень интересным. «Если посмотреть на работу председателя Нацбанка – он проделал большую работу. Во-первых, он стабилизировал ситуацию на денежном и валютном рынках. Во-вторых, за счет внедрения этих регуляторных провизий он дисциплинирует банковский сектор. Для самого банковского сектора это создает краткосрочные сложности, потому что нам теперь предстоит перейти от МСФО к регуляторным провизиям. И если говорить о третьей большой задаче, которую ему удалось решить – это программа оздоровления банков», — заявил глава АТФ Банка.

«Новые требования Национального банка по установлению нормативных значений и методик расчетов пруденциальных нормативов под номером 170 от 13 сентября 2017 года существенно ужесточают формирование резервов для вычета из капитала, что снижает капитал и в принципе усложняет банкам второго уровня задачу поддержания коэффициентов достаточности капитала на требуемом уровне. Но в текущих экономических условиях на фоне сложной задачи оздоровления банковского сектора данные требования вполне оправданны, — отметили в Нурбанке.

Как считает главный управляющий директор (CEO) Альфа Банк Андрея Тимченко, эти требования существуют не для Нацбанка, а для сохранения финансовой устойчивости банков в период кризиса.

«На самом деле наш Нацбанк в 99% случаев идет по пути внедрения международных стандартов. Мы можем по каким-то пунктам идти впереди, по каким-то отставать от других стран, но в целом – это общие тенденции. Банковский сектор пострадал в Европе, США и развивающихся странах. Везде было ужесточение по пруденциальным нормативам, во всех странах банки, в тот момент, когда эти требования возникли, были не готовы их соблюдать. Поэтому во всех странах – это поэтапный процесс, где банки постепенно готовятся соблюдать эти нормативы», — сказал он в интервью «Къ» в феврале 2017 года.

Политика пряника (Программа повышения финансовой устойчивости)

Девальвация тенге и ухудшение макроэкономических условий (снижение цен на основные экспортные позиции страны) плохо отразились на кредитоспособности большинства клиентов банков в Казахстане за последние годы.

Несмотря на умеренный официальный объем токсичных кредитов, реальная картина качества ссудного портфеля оказалась куда хуже. В прошлом году Национальный банк провел выборочный анализ крупнейших займов банковской системы, который показал, что сумма потенциального NPL, с учетом реструктурированных займов составляла порядка 25% от ссудного портфеля банков.

Для поддержки банков и его клиентов президентом РК было поручено принять комплекс мер по оздоровлению банковского сектора посредством Программы повышения финансовой устойчивости банковского сектора РК.

«В период кризисных явлений государство заинтересовано в поддержке банков в целях обеспечения устойчивости всей финансовой системы и экономики. Основными целями Программы являются повышение эффективности надзорного процесса для предупреждения рисков в банковском секторе на раннем этапе, солидарная докапитализация банков с акционерами и обеспечение финансовой стабильности банковского сектора», — говорилось в официальном релизе Нацбанка.

На реализацию программы было выделено 410 млрд тенге. 18 октября 2017 года Нацбанк одобрил заявки четырех банков: Евразийский банк получил от государства 150 млрд тенге, АТФ Банк и Цесна банк – 100 млрд тенге, Банк ЦентрКредит – 60 млрд тенге.

«Указанные банки и их крупные акционеры представили планы мероприятий по повышению финансовой устойчивости, улучшению качества активов и снижению уровня неработающих кредитов, а также письменные обязательства по докапитализации банка», – сказал тогда Акишев.

Технически поддержка выглядит следующим образом: указанные банки выпускают облигации под 4% годовых, которые покупает Нацбанк. На эти деньги банки приобретают ноты НБ под 8,7% годовых, в которых обязаны «хранить» эти деньги. Финансовый институт имеет право каждый год продавать часть этих нот (около 33%) регулятору, получая таким образом необходимую ликвидность.

Для участия в программе капитал банков должен быть не менее 45 млрд тенге. При этом акционеры банков обязаны до 31 декабря 2022 года еще докапитализировать свои банки, а менеджмент – погасить субординированные облигации по истечении 15 лет, то есть вернуть все средства государству.

Как заявил «Къ» глава Евразийского банка Павел Логинов, часть ликвидности будет направлена на кредитование приоритетных в рамках Стратегии банка сегментов, а вторая часть — на формирование провизий по проблемным портфелям. Также у финансового института есть право использования этих бумаг на операции РЕПО.

Как указывается в тексте Программы повышения финансовой устойчивости банков, в результате этих мер в течение 5 лет совокупный собственный капитал банковского сектора увеличится на сумму более 1 трлн. тенге, что усилит их финансовую стабильность и устойчивость возможным новым неблагоприятным внешним факторам.

«Увеличение собственного капитала банков вместе со снижением неработающих активов банков поддержит кредитование банками реального сектора экономики. Ожидается ежегодный рост выдачи новых займов экономике в размере не менее 300 млрд. тенге. Программа будет способствовать дальнейшему развитию смежных отраслей экономики, что в свою очередь будет способствовать оздоровлению финансового состояния конечных заемщиков-предприятий реального сектора экономики», — говорится в Программе.

Программа была позитивно оценена как самим банковским сообществом, так и международными институтами. Так, рейтинговые агентства достаточно позитивно отозвались о ней.

«Реализация программы позволит банкам сформировать значительные дополнительные резервы на потери по проблемным кредитам, которые могут возникнуть с учетом существенного снижения темпов экономического роста и девальвации тенге в последние три года, и должна способствовать росту кредитования. Мы ожидаем, что это будет способствовать повышению прозрачности и стабильности банковского сектора», — заявили в S&P Global Ratings.

Другое международное рейтинговое агентство Fitch Ratings в обзоре казахстанских банков за II квартал 2017 года отметило, что показатели капитала казахстанских банков могут улучшиться в результате предлагаемого Национальным банком выделения субординированных кредитов на сумму свыше 500 млрд тенге (ред. Къ — в рамках Программы).

«Я считаю, что в целом для банковской отрасли 2017 год сыграл роль очень своевременной и правильной терапии – главным образом профилактические и оздоровительные инструменты были применены в рамках государственной поддержки крупных финансовых институтов Национальным банком. Я и мои коллеги-банкиры разделяем позитивные прогнозы относительно результатов данной поддержки», — сказал в интервью «Къ» председатель правления Банк ЦентрКредит Галим Хусаинов, подводя итоги 2017 года.

По мнению Андрея Тимченко, работа по урегулированию проблемной задолженности и докапитализации отдельных банков, проведенная в 2017 году правительством и Национальным банком РК в рамках Программы повышения финансовой устойчивости банковского сектора, способствовала повышению доверия к казахстанскому банковскому сектору в целом и создала предпосылки для его финансовой стабильности и роста в будущем.

«Я думаю, что сегодня присутствует существенная поддержка со стороны государства и регулятора для банков, а через банки – для экономики. Благодаря этому у нас банковский сектор стабилен и развивается достаточно успешно, на мой взгляд. Без этой поддержки, конечно, у многих банков были бы большие сложности и устойчивость временами была бы под вопросом», — сказал он.

В сухом остатке

Так чего же в результате добился г-н Акишев за два года в банковском секторе?

Если судить строго по статистике, то видно, что количество банков уменьшилось, а их «качество» повысилось. О «качестве» обычно говорят коэффициенты достаточности капитала, ликвидности, объемы сформированных провизий по ссудному портфелю, объемы NPL в портфелях банков и другие показатели.

Так, если на начало 2016 года регуляторный капитал (минимальный уровень капитала банков, требуемый регулятором для защиты интересов инвесторов и вкладчиков) составлял 3 062,5 млрд тенге, то на 1 января 2018 года уже 3 763,6 млрд тенге.

Средние коэффициенты достаточности капитала по рынку в начале 2016 года составляли следующие значения: к1-1 – 12,5%; к1-2 – 13,1%; к2 – 15,9%.

На 1 января 2018 года эти значения повысились: к1-1 – 16,9%; к1-2 – 17,5%; к2 – 21,8%.

Объемы сформированных провизий увеличились с 10,6% до 15,6% от общего ссудного портфеля банков. Высоколиквидные активы увеличились с 21,2% до 34,7% от активов банков.

Объем NPL в общем портфеле банков снизился с 23,5% на начало 2015 года до 9,3%. Но по словам Данияра Акишева, реальный уровень NPL может быть выше официального, который показывают банки.

«Банки зачастую прибегают к инструменту по реструктуризации проблемных заемщиков, а именно изменяются первоначальные условия договора. Таким образом, уровень проблемных займов в портфелях банков находится выше официально признанных банками. Однако данная ситуация находится под постоянным контролем Национального Банка и проводится соответствующая работа по поэтапному признанию и последующей очистке проблемных займов с балансов банков», — сказал Данияр Акишев во время онлайн конференции 22 февраля.

В целом, финансовая стабильность и надежность банков усилилась. Об этом говорит и увеличение вкладов физических лиц в банках с 44,1% до 49,3% от всех вкладов клиентов банков. При этом доля вкладов в иностранной валюте снизилась с 79,1% до 52,4%. А вот вклады юридических лиц напротив сокращаются с 55,9% до 50,7%. Возможно, на эту статистику повлиял отток депозитов юр.лиц из банков RBK, Delta Bank и Казинвестбанка.

С другой стороны, в связи с ужесточением мер, снизилась общая доходность банков как бизнеса (одна из причин – почему банкиры должны не очень-то любить главу центрального банка).

Если на начало 2016 года общая прибыль банков составила 227 млрд тенге, то на начало 2018 года убыток банковского сектора составил 62,3 млрд тенге.

Также снижается кредитование бизнеса. Если на начало 2016 года займы юридическим лицам составляли 7 307,2 млрд тенге или 47% от совокупного ссудного портфеля БВУ, то в начале 2018 года этот показатель составил 4 195,1 млрд тенге или 30,9% от портфеля. Возможно это связано с ужесточением системы риск-менеджмента банков в отношении новых заемщиков.

Согласно итоговому пресс-релизу Нацбанка за 2017 год объем кредитов юридическим лицам за 2017 год снизился на 5,8% до 8 164,4 млрд тенге, физическим лицам увеличился на 12,4% до 4 541 млрд тенге.

Зачем главе НБ политическая поддержка?

Показателен тот момент, что в начале 2017 года президент сначала поддержал нового главу НБ словами «Никого не бойся!», а через год также публично отчитал во время заседания правительства в начале февраля 2018 года словами «ты давно должен был это сделать», говоря о санкциях в отношении Bank RBK.

Вероятно, что главе Нацбанка не всегда легко привлекать к ответственности те или иные финансовые институты, нарушающие пруденциальные нормативы ввиду «высокопоставленности» и влиятельности их акционеров.

На вопрос: «какой мерой Нацбанка акционеры банков были бы особенно недовольны?», в Нурбанке ответили, что регулятор существенно ужесточил формирование резервов для вычета из капитала, что снижает капитал и в принципе усложняет банкам задачу поддержания коэффициентов достаточности капитала на требуемом уровне. Это требует дополнительных вливаний со стороны акционеров», — сообщает пресс-служба банка.

По словам финансиста, пожелавшего остаться неназванным, председатель Национального Банка – это самая трудная и неблагодарная должность внутри политической системы. Как правило, главами Центральных банков в мире редко становятся дети высокопоставленных политиков или предпринимателей, поскольку здесь слишком много ответственности и очень много факторов, напрямую независящих от компетенции и образования главы Нацбанка. Например, при высоком уровне импорта и практически отсутствующем отечественном производстве трудно удерживать курс национальной валюты от девальвации. А Национальный банк не может отвечать за все проблемы в экономике одновременно – для этого есть министерство экономики, финансов и другие ведомства.

Поэтому зачастую главами центральных банков становятся «selfmade»-личности, талантливые финансисты, начинавшие карьеру с самых низов и привыкшие трудиться.

А вот акционерами банков – напротив – являются представители политической и бизнес-элиты. Либо они сами, либо их дети и внуки. Во-первых, это престижный бизнес во всем мире и во всем времена, во-вторых, прибыльный до тех пор «пока центральный банк не начинает усиленно «закручивать гайки».

Поэтому, естественно, чем жестче политика регулирования Нацбанка, тем больше «недовольных» среди влиятельных акционеров банков, которые вынуждены подчиняться этим требованиям.

«Если вы посмотрите список акционеров всех казахстанских банков, то увидите среди них многие известные фамилии так или иначе аффилиированные с нашей политической элитой. Но справедливости ради стоит сказать, что это свойственно не только для Казахстана и стран постсоветского пространства, но и во всем мире», — говорит спикер.

Таким образом, быть главой Центрального банка означает так или иначе противостоять большому количеству влиятельных политиков и предпринимателей. И без политической поддержи здесь, естественно, не обойтись.

Оценивая работу г-на Акишева за последние два года, финансисты говорят о том, что «ему не позавидуешь».

Проблемы в банковской системе Казахстана копились годами, банки скрывали реальное положение дел с качеством активов, кредитовали афилиированные структуры, игнорировали явные риски много лет. Теперь глава Нацбанка начал это вскрывать.

«Разгребать старые конюшни сложно и ещё сложнее прославиться при этом», — сказал финансист, пожелавший остаться неназванным.

Директор аналитического Центра Ассоциации финансистов Казахстана (АФК) Павел Афанасьев не считает политику Нацбанка за последние два года «необоснованно жесткой», так как в стране по-прежнему осталось свыше 30 банков. Причем достаточно разных по характеру бизнеса.

«На мой взгляд, Нацбанк обозначил всем правила, дал новые инструменты, повысил прозрачность. Была предложена программа поддержки сектора с условиями, ковенантами, и многие банки пошли на это, понимая и принимая всю ответственность. Причем пошли не обязательно из-за какой-то неизбежности, хотя и её, наверное, не нужно исключать. На мой взгляд, пошли в том числе из-за желания ребалансировать как пассивную, так и активную часть своих балансов и сделать их более устойчивыми», — говорит Павел Афанасьев.

«В отношении таких вещей, как переход на стандарты МСФО 9 и инициируемые НБ РК регуляторные вычеты, не могу сказать, что они являются каким-то основным препятствием. Есть отдельные вопросы по подходам к надзорному суждению, которые обсуждаются на площадке АФК. Есть и конъюнктурные условия. Так, например, в экономике по-прежнему присутствует дефицит долгосрочного фондирования, в то время как короткая (привлекаемая и размещаемая на короткие сроки) ликвидность в тенге на ежедневной основе обращается на денежном рынке и это очень популярные инструменты. Долгосрочно давать взаймы в тенге по низким ставкам пока не так много желающих. Уровень оценки кредитного риска в экономике также является достаточно существенным, в то время как потребительское кредитование вновь стало актуальным при снижении реального уровня дохода населения. Это системные вещи, которые нужно решать», — рассказывает эксперт.

По его словам, работа банковского сектора даже после всех принятых мер будет неизбежно сильно зависеть от состояния экономики – инфляции, ставок, агрегированного спроса.

Как считает генеральный директор ИК «Фридом Финанс» Тимур Турлов, наблюдая за регулированием в банковской системе, шаги Национального банка были одновременно и логичными, и традиционно аккуратными. «Национальный банк не допустил системных кризисов и активно участвовал в оздоровлении институтов вместе с их акционерами, где это было возможно, где это было невозможно, он постарался осуществить ликвидацию настолько аккуратно, насколько это было возможно», — сказал он.

По мнению российского аналитика ГК «Финам» Сергея Дроздова, жесткое регулирование казахстанских банков за последние два года было еще одним шагом в правильном направлении со стороны регулятора, так как неустойчивые банки создают риски для всей финансовой системы страны.